Отправлено: 12.11.06 22:17. Заголовок: Знаете ли вы... (продолжение)

Давно думала над созданием некой познавательной темы, в который выкладывались бы занимательный факты, истории и события. И вот, вуаля!

 Отправлено: 19.05.08 12:16. Заголовок: ВЕЛИЧАЙШИЕ ТРАНЖИРСТ..

ВЕЛИЧАЙШИЕ ТРАНЖИРСТВА

10 В Риме было столько богатых людей, сколько никогда больше не было в других столицах. Они всячески старались превзойти друг друга в транжирстве. «Победителями» нередко оказывались власть имущие. Так, император Вителлий целые ночи проводил на пирах, принимая рвотное вперемешку с пищей. Для одного из пиров ему как-то понадобилось 2000 птиц и 6000 деликатесных рыб. Его повара постоянно ломали голову над изобретением новых блюд. Одно из них стоило 100000 сестерциев и было приготовлено из сладкого мяса, печеных птиц, фазаньих и павлиньих мозгов, языков попугаев и т.д.

9 Сумасшедший император Гелиогабал, возомнивший себя живым богом, ел зеленый горошек, смешанный с крупицами золота, и рис с жемчугом. Осталась ли непревзойденной фантазия римлян в гастрономии, сказать трудно. Но некоторые их традиции восприняли следующие поколения.


8 В 1172 г. в Бекере при блестящем дворе графа Тулузского собралось еще более блестящее общество из королей Англии и Арагонии. Им понадобилось обсудить кое-какие политические проблемы. В те времена думать о расходах считалось дурным тоном. Участник форума Вильгельм Мартель, например, привез с собой 300 рыцарей. Эти «качки» прославились в междусобойчиках, они были знамениты еще и своим чудовищным аппетитом. Дабы лучше их угостить, хозяин запретил топить очаги на кухнях обыкновенными дровами. Для благородных рыцарских желудков велено было готовить пищу на огне восковых факелов, что было отнюдь не дешево - в те времена они заменяли люстры.


7 Были большие оригиналы и в Росии. На знаменитой нижегородской ярмарке в трактире купцы обмывают удачную сделку. Один из захмелевших гуляк обращает внимание на поющего в клетке соловья. Манит пальцем хозяина. Тот подбегает и угодливо кланяется. "Сколько стоит?" - спрашивает купчина. "Сто рублей, вашество!" - "Зажарь!" Хозяин забирает клетку с птичкой на кухню. Через некоторое время возвращается с соловьем на серебряном блюде. Купец, бычась, долго пытается понять, что ему принесли, потом заявляет: "Отрежь на копейку".
Мать Нерона Агриппина однажды заплатила огромную сумму за певчего соловья: ей захотелось узнать вкус языка этой птицы. С легкой руки императрицы украшением стола у богатых римлян стал паштет из соловьиных языков.


6 Но всех превзошел Бертран де Рамбо. Он распорядился вспахать землю вокруг замка хозяина. В ответ на изумленные вопросы рыцарь только молча ухмылялся в бороду. Когда пахоту закончили, по бороздам пошли люди с сумами через плечо. Они «посеяли» в землю тридцать тысяч увесистых монет из чистого серебра. Гости ахали, а Рамбо сиял как начищенный пятак.


5 Любовник королевы Анны Австрийской герцог Бэкингем, известный по роману Дюма «Три мушкетера», как-то появился на балу в наряде, богато расшитом жемчугом. Однако жемчужины были пришиты кое-как и то и дело отрывались. Позабыв о танцах, участники бала бросились их поднимать. Когда жемчужины подносили Бэкингему, тот учтиво просил оставить находку себе на память о нем.


4 А посол Франции герцог Ришелье (не кардинал, а его потомок) в Вене «сорил» серебряными подковами, которые специально плохо прибивали к копытам его лошадей.


3 Мужчина, умеющий оригинально тратить деньги, производит неизгладимое впечатление на женщин. Это знает каждый донжуан. Но не каждый из них отважится на то, что сделал герцог де Конти. Незадолго до Великой французской революции в беседе с ним придворная дама де Болт призналась, что хотела бы иметь миниатюрное изображение птички. Через несколько дней она получила от герцога золотое кольцо с желаемым рисунком... который находился под плоским бриллиантом огромной стоимости. Де Болт была польщена, но бриллиант отослала обратно. Она не считала, что заслуживает такого дорогого подарка. В ответном письме герцог де Конти сообщил, что глубоко сожалеет об ее отказе. И присовокупил: песок для просушки чернил, которыми был написан его ответ, изготовлен из того самого бриллианта.


2 Все слышали про пиры римского политического деятеля Лукулла (106-56 гг. до н.э.).
Этот богач славился своим «изысканным чревоугодием». Вот как описывает типичный лукуллов пир писатель Петроний Арбитр. Лукулл здесь выведен под именем Тримальхиона.
«Войдя в дом Тримальхиона, - рассказывает Арбитр, - каждый из приглашенных мыл руки в воде, поданной ему рабом, потом ему омывали ноги, и он ложился на приготовленное ему ложе, а рабы вносили большой стол, посредине которого стояла деревянная курица с золотыми крыльями; около нее лежали павлиньи яйца. Хозяин, улыбаясь, говорил: "Друзья мои, я приказал положить павлиньи яйца под эту курицу. Посмотрим, высидела ли она их?" Гости брали по яйцу, разбивали и в каждом находили жареного жирного бекаса. После этого блюда бокалы наполняли фалернским вином. Затем появлялось новое блюдо: артист повар лепил из фарша карты различных стран, принадлежащих Римской империи. Далее на стол подавался громадных размеров кабан. Любезный хозяин, как будто испугавшись, кричал: "Повар забыл выпотрошить кабана, попробуем сделать это сами!" И вот из желудка огромного кабана начинали сыпаться различные яства: сосиски, жареные птички, орехи, фрукты и прочее. Из груди кабана лилось в бокалы фалернское вино. Из других частей тела вылетали живые птицы и сыпались драгоценные подарки, которые раздавались присутствующим. После того как кабана уносили, на стол подавался огромный жареный теленок. Из его туши также доставали на стол различные кушанья и богатые подарки. Потом гостям предлагалась курица, начиненная рыбой, устрицами, утиными яйцами, разными сластями».


1 В XVI столетии самыми богатыми банкирами в Европе считались Фуггеры. Однажды им пришлось принимать у себя императора Карла V Габсбурга. Радость по случаю визита высокого гостя хозяин выразил тем, что его спальню приказал отапливать не обыкновенными дровами, а корой коричного дерева. Даже сейчас такая кора стоит немало, а в те времена она была еще дороже. Но это еще не все. Разжечь почетный огонь в камине хозяин взялся сам. Преклонив колени, Фуггер попросил разрешения сделать это бумагой с подписью Его Величества. Император изъявил желание ознакомиться с текстом документа. Прочитав, августейше кивнул в знак одобрения. Еще бы! Растопить камин банкир собирался обязательством Карла V вернуть Фуггерам изрядный долг в 50000 талеров.
Еще в IV в. до н.э. Аристотель говорил: "А вот тратить на то, что нужно, столько, сколько нужно, когда, ради чего и как следует, способен не всякий, и это непросто".

 Отправлено: 15.07.08 19:54. Заголовок: Интересные факты Hос..

Интересные факты
Hос pастет в течение всей жизни человека.

Только один pебенок из 20 pождается в день, пpедписанный доктоpом.

Дpевние гpеки полагали, что мальчики pастyт в пpавой стоpоне живота, а девочки - в левой.

У человека меньше мyскyлов, чем y гyсеницы.

Отпечатки языка y всех людей индивидyальны.

Когда вы кpаснеете, ваш желyдок кpаснеет тоже.

В человеческом теле хватит жиpа на 7 кyсков мыла.

Если yдалить пpостpанство из всех атомов человеческого тела, то то, что останется, сможет пpолезть в игольное yшко.

В сpедневековье в темных пятнах Лyны люди видели фигypy Каина, несyщего охапкy хвоpоста.

Спеpматозоид - самая маленькая одиночная клетка тела. Яйцеклетка - самая большая.

Если бы pеальная женщина имела пpопоpции кyклы Баpби, она смогла бы пеpедвигаться только на 4 конечностях.

Белокypые боpоды pастyт быстpее, чем темные.

В pyсском и английском языках нет слова для названия обpатной части колена.

В XV веке считали, что кpасный цвет лечит. Больные надевали кpасное и окpyжали себя кpасными вещами.

80 % тепла человеческого тела yходит из головы.

В момент смеpти мозг Ленина был в четвеpть ноpмальной величины.

Самые высокие в миpе показатели IQ по стандаpтным тестам пpинадлежат двyм женщинам.

Большинство людей теpяют 50 % вкyсовых ощyщений к 60-ти годам.

Домашняя пыль на 70 % состоит из сбpошенной кожи.

Зyб - единственная часть человека, лишенная способности самовосстанавливаться.

Мозг на 80 % состоит из воды.

Hа теле одного человека живет больше живых оpганизмов, чем людей на Земле.

Один волос может выдеpжать вес в 3 кг.

Сpедняя человеческая голова весит 3,6 кг.

За всю свою жизнь человек выpабатывает столько слюны, что ее хватило бы на 2 больших бассейна.

 Отправлено: 13.03.09 09:42. Заголовок: Этимология названий ..

Этимология названий стран
В данной статье рассматривается и объясняется название большинства стран мира


А

Афганистан - возможно, от 'Upa-Ghana-Stan' (на санскрите "земля объединенных племен").
Албания - земля горцев. Корень "Алб" означает "белый" или "гора". Предполагается, что горные племена из современного Косово принесли свой горский этноним на узкую прибрежную равнину. Используемое внутри страны название Shqiperia означает "земля орла". Возможно, орел был тотемом племени.
Алжир - от названия столицы Алжир (Algiers), что на французском Alger, на арабском - Al Jazair (остров).
Андорра - происхождение неизвестно. Возможно, иберийское или баскское.
Ангола - от ngola, титула, используемого монархом в доколониальном королевстве Ндонго.
Аргентина - от латинского "аргентум" (серебро). Купцы использовали аргентинскую реку Рио-де-ла-Плата (Серебряная река) для транспортировки серебра и других сокровищ из Перу. Земля вниз по течению и стала известна как Аргентина (Земля серебра).
Австралия - от "неизвестная южная земля" (лат. terra australis incognita). Территория была названа ранними европейскими исследователями, которые верили, что австралийский материк был гораздо больше, чем они пока открыли. Путешественник Мэттью Флиндерс (1774-1814), который первым исследовал австралийский берег и сделал его карту, использовал термин "Австралия" в своей работе.
Австрия - "восточное королевство", к примеру, сравните с современным немецким языком: Osterreich. В 9 веке Австрия была крайней восточной территорией в составе Франкской Империи, а также пограничной зоной германских поселений со Славянской землей. Карл Великий назвал страну Ostmark ("восточная пограничная территория"). В 11 веке впервые появился термин Ostarrichi.
Азербайджан - "земля огня" (от пожаров на поверхности древних нефтяных бассейнов) Античное название Atropatene на арабском стало произноситься как Азербайджан.
читать дальше

Б

Багамы - от испанского "Baja Mar" ("неглубокое море"). Испанские конкистадоры таким образом назвали острова по характеристике воды, которая их окружает.
Бахрейн - от арабского "два моря". Только насчет каких морей здесь говорится, до сих пор ведется дискуссия. Бахрейн находится в заливе, окруженном арабской землей и Катарским полуостровом, и некоторые люди считают, что "два моря" - это вода залива с обеих сторон острова. Другие считают, что в данном случае идет ссылка на положение острова Бахрейн в Персидском заливе, разделенном "двумя морями" от арабского берега на юге и Ирана на севере.
Бангладеш - из санскрита/бенгали. Bangla означает людей, говорящих на бенгали, а Desh - "страна", таким образом, Бангладеш - "Страна говорящих на бенгали (бенгальцев)". Страна ранее была частью Индии и культура бенгали охватывает обширную территорию Индии и Бангладеш.
Барбадос - был назван португальским исследователем Педро а Кампосом "Los Barbados", что означает "бородатые". Это было сказано о внешнем виде фиговых деревьев острова.
Беларусь - "Белая Русь", в прошлом Белоруссия, "белая Россия". Имя было изменено после распада СССР, чтобы акцентировать, что Беларусь и Россия были и остаются отдельными странами. Предполагается, что новое название имеет независимый корень рус от Ruthenia . Хотя на самом деле Ruthenia и Россия произошли от одного корня "рус", пришедшего к нам от викингов. Таким образом, Украинский регион Ruthenia может быть найден в старых источниках как "Красная Россия" (возможно, здесь имеется ввиду Киевская Русь) , где термин не относится ко всей Украине или СССР.
Бельгия - от названия кельтского племени, Belgae. Возможно, в дальнейшем название пошло от "Bolg" (прото-индо-европейская группа языков), означающего сумку или утробу.
Белиз - от искаженного испанского произношения "Питер Уэллис" - пирата, который создал первое поселение в Белизе в 1638 г.
Бенин - названо в честь старой одноименной Африканской империи, на чьей территории современный Бенин и располагается. Государство Бенин ранее называлось Дагомей от самой многочисленной этнической группы.
Бутан - земля Bhotia. Жители Тибета или Bhotia мигрировали из Тибета в Бутан в 10 веке. Общий корень "бод", древнее название Тибета. Второе неофициальное название - Друк-Юл, что означает "земля громового дракона", "земля грома" или "земля дракона".
Бразилия - от одноименного дерева, которое, в свою очередь, было названо из-за красноватого цвета древесины, напоминающего цветом раскаленные угли (brasil на португальском).
Британия - "раскрашенная", ссылка на первоначальных поселенцев островов, которые использовали краску и татуировки для украшения тел; может также происходить от кельтской богини Brigid.
Боливия - в честь Симона Боливара (1783-1830), военного деятеля, боровшегося с испанцами, и первого президента республики (после признания независимости в 1824).
Босния и Герцеговина - ранее страна состояла из двух отдельных территорий: большая северная часть была названа в честь реки Босна, меньшая южная взяла свое имя от немецкого дворянского титула "герцог". Это звание было присуждено верховному воеводе территории Стефану Викчичу (если не так произносится, извините) Императором Фредериком 4 в 1448 г.
Ботсвана - названа в честь преобладающей этнической группы страны, Tswana. Прошлое название - Бечуаналенд - произошло от Бечуана, другого написания "Ботсвана".
Болгария - "страна племени, сформированного из многих племен". "Bulg" происходит от турецкого корня, означающего "перемешанный".
Буркина-Фасо - "земля честных людей". Раньше страна называлась "Верхняя Вольта" от названий двух главных рек - Белая и Черная Вольт, - берущих исток в Буркина-Фасо.
Бурунди - земля говорящих на языке Рунди.


В

Вануату - от "навсегда на нашей земле" на языке Bislama. Ранее страна была известна как Острова Новые Гебриды в честь островов в Шотландии.
Ватикан - от лат. vaticinari "пророчествовать", от названия холма 'Mons Vaticanus', на котором Ватикан и располагается. Улица у подножья этого холма использовалась гадалками и предсказателями в римские времена.
Венгрия - "люди десяти копий". Другими словами, "союз десяти племен".
Венесуэла - "маленькая Венеция", от уменьшительной формы "Венеция". Европейские исследователи были поражены домами на сваях, построенными аборигенами на озере Маракайбо, и решили назвать страну в честь Венеции.
Вьетнам - "южная земля". Первоначальный слой вьетнамской цивилизации на самом деле был гораздо севернее современного Вьетнама.


Г

Габон - от португальского имени реки Мбе: "Gabao" (пальто с капюшоном) от специфической формы устья реки.
Гаити -на языке индейцев Taino означает "высокая гора", Колумб дал название "Эспаньола" ("маленькая Испания"), однако и до него регион назывался Гаити.
Гайана - возможно, от местных "Guainazes" - "людей, достойных уважения".
Гана - в честь одноименного древнего Западно-Африканского королевства. Однако современная территория Ганы никогда не была его частью.
Германия - "земля копьеносцев" от германского "gar" ("копье") и латинского и германского "man" - человек. На латинском "Германия" означает: Allemagne - "земля всех людей", т.е. "наших многих народов"; Deutschland - "земля людей"; Nemetsy (польский: Niemcy; румынский: Nemti; чешский: Nemecko; венгерский: Nemet(orszag)) - "земля немых", где "немые" - метафора для "тех, кто не говорит на нашем языке". Венгерское название является заимствованным из славянских языков.
Гондурас - от испанского "глубины", относится к глубоким водам у северного побережья.
Гренада - от южно-испанского города (провинции) с таким же названием.
Греция - от лат. Grecus (греки), Аристотель предполагал, что это название относилось к коренным народам Epirus (горный прибрежный район, окруженный Македонией и Фессалией); Эллада - "земля света" (сомнительное предположение, поскольку на греческом нет слов, похожих на "свет" и "земля" в слове Hellas).

Д

Дания - dhen (протоиндоевропейская группа языков) означает "низкий" или "плоский" и на германском "mark" означает "пограничная земля" и/или "граничный лес". Название использовалось древними Готами для описания леса, разделявшего Gothland (боюсь перевести неправильно) от Скании.
Джибути - названа в честь нижней точки Аденского залива Индийского океана. Возможно, произошло от слова "gabouti" (на афарском языке) - коврик под дверью, сделанный из пальмового волокна. Доминиканская республика - от лат. "Dies Dominica" ("воскресенье"), день недели, когда Христофор Колумб впервые высадился на остров.

Е

Египет - "храм души бога Птаха".

З

Замбия - от реки Замбези.
Зимбабве - "каменные дома" в Шоне, относящиеся к выстроенной из камня столице античной торговой империи Великой Зимбабве.


И

Израиль - альтернативное имя библейского героя Якова, буквально "борющийся с Богом".
Индия - в честь реки Инд (на Хинди). Часто считается, что "Bharat", собственное название жителей для Индии, произошло от имени древнего короля "Jada Bharatha", но это название также могло пойти и от другого короля Bharata, сына легендарного короля Dushyanta (извините, с историей Индии не знакома. Как, впрочем, с историей многих других стран…).
Индонезия - "индийские острова". От греческого слова nesos, "остров", прибавленного к названию страны Индия.
Ирак - от древнееврейского "Uruk" ("между реками"), что является ссылкой на реки Тигр и Евфрат.
Иран - "земля Aryans" или "земля свободных". Термин "Arya" пришел из протоиндоевропейской группы языков и обычно имеет значение "благородный" или "свободный", родственный слову греческого происхождения "аристократ". Персия (прошлое название Ирана): от лат. "Persais", от древнеперсидского "Paarsa", центральный район в стране, современный Фарс. Часто Персию связывают с греческой мифологией - "земля Персея".
Ирландия - от Eire от докельтского Iweriu - "плодородное место" или "место Eire", кельтской богини плодородия. Очень часто ошибочно полагают, что произошло от "земли железа" (на англ. "land of iron").
Исландия - "земля льда" (Island на исландском). Названа так, чтобы отговорить чужеземцев от попыток поселиться на том, что на самом деле было плодородной землей.
Италия - "сын бога-быка" или "бога-теленка", название обычно относят только к маленькому району на южной оконечности современной Италии.

Й

Йемен - происхождение названия дискутируется. В некоторых источниках утверждается, что оно произошло от арабского yamin, означающего "по правую руку" (ссылка на позицию Йемена с точки зрения наблюдателя, смотрящего из Мекки), другие предполагают, что название произошло от yumn, означающего "счастье", "благословение". Название (для классического мира - "Arabia Felix" (опять недостаток знания истории)) обычно относилось ко всему южному побережью Аравийского полуострова.

К

Кабо-Верде - от португальского Cabo Verde ("зеленый мыс"), названа португальскими моряками, которые путешествовали вдоль пустыни Сахары перед тем, как увидели относительно зеленые острова.
Камерун - от португальского Rio de Camaroes ("река креветок"), имени данного реке Вури португальскими путешественниками в 15 веке.
Канада - "маленькое поселение" или "деревня" на Algonquian (один из языков коренных жителей Северной Америки). Это название относилось к Стакадоне, поселению рядом с современным Квебеком.
Кения - в честь горы Кения, на языке Kikuyu гора называется Kere-Nyaga ("гора белизны").
Кипр - назван в честь медных рудников, находящихся на его территории.
Кирибати - искаженное "Гилберт", от европейского названия Острова Гилберта. Кстати, на русском они так и называются.
Китай (на английском произносится как "Чайна") - назван в честь династии Чин на санскрите.
Колумбия - в честь Христофора Колумба.
Коморские острова - на арабском "Djazair al Kamar" ("остров луны").
Корея - в честь Династии Goryeo (опять боюсь ошибиться), первой корейской династии, при которой страну посетили люди с запада. Внутреннее название Hangeuk на древнем Чосоне означает "страна утреннего спокойствия".
Коста-Рика - "богатый берег" на испанском.
Куба - "Cubanacan" ("центральное место") на языке индейцев Taino.
Кувейт - от арабского "Kut", означающего "крепость".


Л

Лебанон (Ливан) - от еврейского "белые горы".
Лесото - в честь людей Sotho.
Либерия - от лат. liber, "свободный". Названа так, потому что нация была создана как родина для освобожденных американских рабов.
Лихтенштейн - "легкий камень". Страна была названа в честь династии Лихтенштейн, которая выкупила и объединила территории Шелленбурга и Вадуца. Римский Император позволит семье переименовать свою новую собственность.
Люксембург - (кельтское 'Lucilem' - "маленький", германское 'burg' - "замок") "маленький замок".

М

Маврикий - назван в честь голландского правителя принца Маврициуса (Мориса) Оранского.
Малави - от местного "пылающая вода", возможно, относится к озеру Малави.
Малайзия - земля людей Malay.
Мальдивы - на санскрите mahal ("дворец"), diva ("остров"). На главном острове находился дворец местного султана.
Мальта - от финикийского "убежище". Название, скорее всего, сохранилось с обращении из-за существования греческого и латинского слова melitta ("мед"), имени острова в античные времена, а также главного экспортного продукта в те времена.
Марокко - от города Маракеш. Местное название "Al Maghreb al Aqsa" означает "дальний Запад".
Маршалловы острова - названы в честь британского капитана Джона Маршалла, который первым задокументировал существование острова в 1788.
Мексика - в честь одноименной ветви ацтеков.
Микронезия - от греч. "маленькие острова".
Молдова - от реки Молдова в Румынии. Река была названа так из-за карьерной добычи полезных ископаемых, для чего и использовались ее воды. Molde - немецкий термин для такого типа добычи.
Монако - "один и сам по себе", ссылка на греческого героя Геркулеса.

Н

Намибия - от пустыни Намиб. "Намиб" означает "место, где ничего нет" на языке Nama.
Непал - "шерстяной рынок".
Нигерия - из местного африканского языка "Ni Gir", "река Гир" (Нигер).
Нидерланды - германское "низкие земли". Голландия (часть Нидерландов; название часто используют в отношении страны в целом) - германское 'holt land', т.е. покрытая лесом земля (очень часто ошибочно полагают, что означает 'hollow land' ["болотистая земля"]). Батавия (Batavia) - "пахотная земля" (произошло от Betuwe, противопоставления местному названию "Veluwe" - "невозделанная земля").
Новая Зеландия - от провинции Зеландия в Нидерландах.
Норвегия - из старонорвежского northr и veg ("северный путь"). Норвежское название Norge произошло от корней northr и rike ("северное королевство").


О

Оман - спорное происхождение. В некоторых источниках имя происходит от арабского термина "оседлые" (в противоположность кочевникам), или от других арабских слов, означающих "мир" и "доверие". Другие утверждают, что страна была названа в честь исторической личности, возможно, Oman bin Ibrahim al-Khalil, Oman bin Siba' bin Yaghthan bin Ibrahim, Oman bin Qahtan или Oman bin Loot (арабское имя библейского персонажа Лота). Название существовало некоторое время и упоминалось географом Птолемеем (85-165 г. н.э.)

П

Пакистан - акроним (провинции: Пенджаб, Афганистан, Кашмир, Иран, Синд, Тохаристан). Также означает "страна чистых, безупречных", т.к. "pak" означает "чистый".
Палестина - от римского названия страны, буквально "страна захватчиков" ("Philistines"от еврейского корня, означающего "захватчик").
Панама - в честь существовавшей ранее деревни рядом с современной столицей. На языке индейцев Cueva означает "место, где много рыбы", возможно, от Карибского "изобилие бабочек" или от другого местного названия, относящегося к одноименному дереву.
Папуа - "Папуа" означает "земля людей с вьющимися волосами". Названа так соседними малайцами, у которых волосы в основном прямые.
Перу - возможно, от реки Биру в современном Эквадоре.
Польша - от германского polen, "поля".
Португалия - от лат. portus, "порт" и названия римского порта Гайа (Gaya), который позже стал называться Кале. Производное название принадлежало небольшому городку Портукале, ныне Порту.

Р

Россия - от древней группы викингов, известных как Русь, и от королевства, которое они создали на территории современной Украины.
Румыния - "страна римлян", т.к. местное "романизированное" население называло себя Rumani или Romani.

С

Сальвадор - "спасение" на испанском, назван в честь Иисуса Христа.
Самоа - "Заповедник Священной Моа", от моа - местной домашней птицы, похожей на курицу. По легенде место для священной курицы "Са-моа" было огорожено по приказу короля Лу (Lu). После сражений по защите этой зоны, он назвал своего сына Самоа. Позже Самоа стал прародителем клана Моа, который встал во главе острова Мануа и потом всех островов Самоа.
Сан-Марино - в честь Святого Марино, который, по преданию, основал Сан-Марино в 301 г.
Сан-Томе и Принсипи - португальский: острова Святого Томаса и Принца.
Сейшельские острова - названы в честь Jean Moreau de Sechelles, министра финансов короля Франции Людовика XV.
Сербия и Черногория. Сербия - неизвестно, возможно сарматское по происхождению; "рябина" (Sorbs) в современной Германии имеет такое же происхождение, сербы мигрировали на Балканы из региона в Германии известного как Lusatia, где рябины встречаются до сих пор.
Черногория - названа венецианскими завоевателями montenegro, "черная гора" из-за внешнего вида горы Lovcen или, что более вероятно, из-за ее темных хвойных лесов. Crna Gora, современное местное название страны, буквальный перевод Черногории (Montenegro). (прим. "гора" по-сербски означает "лес на горах", так что название страны скорее означает "черный лес"). Ранее страна была известна как "Зета" (Zeta), Диоклия (Dioclea, на сербо-хорватском Duklia) и Доклия (Doclea). Doclea - название области в ранний период Римской империи, было дано древнему племени. В последующие столетия римляне переправили Doclea на Dioclea, ошибочно полагая, что I была потеряна из-за особенностей речи. Раннее славянское название Zeta происходит от названия реки в Черногории, которое в свою очередь происходит от корня, означающего "урожай" или "зерно". (В противовес общему мнению: Montenegro - пришло не из итальянского, т.к. "черная гора" на итальянском - monte nero без g.)
Сингапур - город был основан Сэром Стамфордом Раффлзом в 1819 г. и он позаимствовал название Сингапур из малайского языка. Sinhapura было и ранним названием острова. В свою очередь Sinhapura пришло из санскрита (Simhapura), что означает "город львов".
Словакия - от славянского "слава" или "слово".
Словения - аналогично Словакии.
Соединенные Штаты Америки - в честь исследователя и картографа Америго Веспуччи, который писал на картах Нового Света свое имя. Покупатели ошибочно полагали, что имя принадлежит не картографу, а новой земле.
Судан - от арабского Bilad as-Sudan, "земля черных".
Суринам - в честь народа Суринен (Surinen), местных американских поселенцев.
Сьерра-Леоне - адаптировано либо от испанской версии Sierra Leon, либо от португальской Serra-Leoa ("львиные горы").


Т

Таджикистан - от тюркского корня tasi, означающего "мусульманин".
Таиланд - от тайского "земля свободных". Ранее страна была известна как Сиам. Сиам - имя было дано древним тайцам их соседями и, возможно, происходит от топонима на языке пали "Suvarnabhuma" ("Земля золота"), другой корень "sama" означает различные оттенки цветов, большей частью коричневого или желтого, но иногда зеленого или черного (прим. на санскрите Сиам означает "прекрасный").
Тайвань - "залив с террасами" на китайском. Рисовые поля составляют типичный ландшафт Тайваня.
Танзания - комбинация имен двух штатов, которые входят в состав этой страны - Танганьика и Занзибар.
Тимор - от малайского слова timur, означающего "восток". На его официальном языке Tetun Восточный Тимор известен как Timor Lorosae. Соседней Индонезии он известен как Timor Timur, "восточный восток".
Того - от поселения Того. На языке местного народа эве "то" - "вода" и "го" - берег.
Тонга - от местного "юг", "южный". Острова названы так Джеймсом Куком. В 19-м столетии были известны как "Острова дружбы".
Тринидад и Тобаго - "Тринидад" в честь трех выступающих горных вершин и христианской троицы (trinidad это троица или трио на испанском). "Тобаго" - в честь табака, который курили местные жители.
Тувалу - от местного "восемь островов" или "восемь стоящих вместе". Раннее название - Niulakita, которое было запрещено, было названием первого атолла.

У

Уганда - от раннего "Буганда", "земля людей", этноним доминирующего на этой местности народа.
Украина - от славянского "пограничная территория".

Ф

Фиджи - от тонганского (Tonganese) названия островов 'Viti'.
Филиппины - "земли короля Филиппа" (испанский монарх в 16 веке).
Финляндия - от германского Fennland, возможно, от корня, означающего "странники". Суоми, название, используемое коренными жителями, может происходить от балтийского слова "земля".
Франция - "земля франков", буквально "земля свободных людей". Страна ранее была известна как Галлия (Gaul) от кельтского племени.

Х

Хорватия - неизвестно, обычно считается, что произошло из сарматского языка.

Ч

Чили - неизвестно. Возможно от аракаунского (Aracaunian, язык поселенцев) названия "глубины", что является ссылкой на тот факт, что Анды вырисовываются над узкой прибрежной равниной. Также возможным происхождением "Чили" может быть "предел мира" ("конец света") на языке народа Qechua.


Ш

Швейцария - от кантона Швиц, возможно, ранее это название произошло от немецкого "Schweitz", "болото".
Швеция - "люди Сви (Svea)". Точное развития этнонима неизвестно, но, по крайней мере, известно, что он произошел от древнескандинавского "Svithjoth", неизвестно происхождение "Svi", "thjoth" от германского "народ" ("люди"). Термин Svithjoth изначально использовался для обозначения различных местностей, встречающихся в скандинавской мифологии, включая области в Скандинавии и/или современной России. Неясная манера использования этого топонима наводит на догадку, что он был использован для районов вообще неизвестных, но точно по ту сторону на север или запад от того, что готы, наиболее частые пользователи термина, считали зоной цивилизации. Производное название 'Svear rike' ("Королевство Сви"), похоже, появилось после того, как северный народ Heruli был вытеснен из Готского королевства в южную Скандинавию. Было бы логичным полагать, что Heruli, вытесненные за северные границы Готского королевства, могли взять традиционное название "Сви". В конце концов они и захватили готов и с этого момента современные ученые могут говорить о существовании Швеции, а не одной из ее составных территорий.
Шри-Ланка - "блестящий остров" на санскрите. Серендип (Serendip) - античное имя, произошедшее от Sinhala-dweepa на санскрите означающее либо "земля львов" либо "земля народа Sinhala", sinha означает "лев" на санскрите, Sinhala - ранние поселенцы этой местности.
Цейлон (Ceylon - английский, Cilan - португальский, Seilan) - предшествующие названия страны, также означающие "земля львов".

Э

Эквадор - "экватор" на испанском.
Экваториальная Гвинея - "экваториальная" - от географического положения, "Гвинея", - возможно, от слова "aguinaoui" на языке берберов, что означает "черный".
Эритрея - названа итальянскими колонизаторами, от древне-греческого названия Красного моря "Erythrea Thalassa".
Эстония - от германского "восточный путь". Обычно ошибочно считают, что название произошло от Aestia в древнегреческих источниках, но на самом деле Aestia - это современная Мазурия в Польше и возможно название произошло от балтийского корня, означающего "пестрый", поскольку эта земля испещрена озерами.
Эфиопия - от лат. "Aethiopia", означающее "земля черных". Корень слова по-гречески происходит от aithein "жечь" и ops "лицо". Старое название Абиссиния произошло от арабского "смешанный", отражение многих народов, населяющих страну.

Я

Ямайка - на языке индейцев "Hamaica" означает землю дерева и воды или, возможно, землю родников.
Япония - "ribenguo" на китайском или "страна восходящего солнца", что отмечает тот факт, что Япония лежит восточней Китая (там, где встает солнце). Японские ученые позаимствовали термин, упрощая Nippon-gu to Nihon-gu до просто Nihon или Nippon ("происхождение солнца").

Из рассылки "Знаете ли Вы, что.."
перевод Мапии Сульдженко
первоисточник "List of country name etymologies"



Переименованные государства

Аомынь ← Макао
Бангладеш ← Восточная Бенгалия
Бенин ← Дагомея ← Невольничий Берег
Ботсвана ← Бечуаналенд
Буркина Фасо ← Верхняя Вольта
Вануату ← Новые Гебриды
Гаити ← Эспаньола
Гайана ← Британская Гвиана
Гана ← Золотой Берег
Гвинея ← Перцовый Берег
Джибути ← Французская территория Афаров и Исса ← Французское Сомали
Арабская республика Египет ← Объединенная Арабская Республика (с Сирией).
Замбия ← Северная Родезия
Западная Сахара ← Сегиет-эль-Хамра и Рио-де-Оро ← Испанская Сахара
Зимбабве ← Зимбабве-Родезия ← Родезия ← Южная Родезия
Индонезия ← Нидерландская Индия
Иордания ← Трансиордания
Ирак ← Месопотамия
Иран ← Персия
Ирландия ← Эйре ← Ирландия
Кабо-Верде ← Зелёного Мыса острова
Казахстан ← Киргизия (Казак-Киргизия) ← Алаш-орда ← Казахское Ханство
Камбоджа ← Кампучия ← Кхмерская Республика ← Камбоджа
Кирибати ← Гилберта острова
Киргизия ← Кара-Киргизия
Конго, Демократическая Республика ← Заир ← Конго-Киншаса ← Бельгийское Конго ← Свободное Конго
Кот-д'Ивуар ← Берег Слоновой Кости
Лесото ← Басутоленд
Ливийская Арабская Джамахирия ← Ливия ← Триполитания и Киренаика
Мадагаскар ← Малагасийская Республика
Малави ← Ньясаленд
Малайзия ← Малайя
Мали ← Французский Судан
Федеративные Штаты Микронезии ← Каролинские острова
Республика Молдова (Молдавия) ← Бессарабия
Мьянма ← Бирма
Намибия ← Юго-Западная Африка
Объединённые Арабские Эмираты ← Договорный Оман
Оман ← Оман и Маскат
Палау ← Белау
Россия ← Советский Союз ← Российская Империя
Самоа ← Западное Самоа ← Немецкое Самоа
Саудовская Аравия ← Хиджаз, Неджд и присоединённые территории
Сент-Китс и Невис ← Сент-Кристофер и Невис
Сербия и Черногория ← Югославия ← Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев ← Югославия
Суринам ← Нидерландская Гвиана
Сянган ← Гонконг
Таиланд ← Сиам
Танзания ← Танганьика и Занзибар ← Германская Восточная Африка
Тонга ← Дружбы острова
Тувалу ← Эллис острова
Турция ← Оттоманская Империя
Центрально-Африканская Республика ← Убанги-Шари ← Центрально-Африканская Республика ← Центрально-Африканская Империя ← Центрально-Африканская Республика ← Убанги-Шари
Шри-Ланка ← Цейлон
Экваториальная Гвинея ← Рио-Муни и Фернандо-По
Эфиопия ← Абиссиния
ЮАР (Южно-африканская республика) ← ЮАС (Южно-африканский союз) ← Республики Трансвааль, Оранжевая и Капская колония

 Отправлено: 25.04.09 10:17. Заголовок: Пишет Томас (antoin)..

цитата:

Пишет Томас (antoin) @ Настроение: "Инквизиция нашла вас. Мужайтесь" Метки данной записи: Испания Заказное убийство в XV веке.

В XV веке в Испании началась широкая реформа прежней инквизиции, и постепенно в различных областях стали учреждаться трибуналы нового образца, намеренные действовать более сурово, нежели прежние. Дошла очередь и до Арагонского королевства. Томас де Торквемада назначил инквизиторами Сарагосской епархии брата Гаспара Хуглара, доминиканского монаха, и доктора Педро Арбуеса д'Эпилу, каноника митрополичьей церкви, королевский указ предписал провинциальным властям оказывать им всю необходимую помощь, и два святых отца отправились на место службы.

Ряду жителей еврейского происхождения новый трибунал сразу не понравился. Они уже были в курсе, что в других областях не гладят по головке новохристиан, уличённых в тайном исповедании иудаизма. Инквизиторы ещё не успели приступить к выполнению обязанностей, а против них уже составился заговор. Планировалось, что убийство инквизиторов, во-первых, убедит королевскую чету в нежелательности инквизиции в Арагоне. Во-вторых, надеялись, устрашить других служителей Церкви, да так, чтобы никто не согласился заменить убитых. Забегая вперёд, скажу, что с обоими пунктами вышел провал.

С деньгами у марранов было всё в порядке, и наняли они сразу человек семь плюс всяческих информаторов и помощников. Вам может показаться, что это было чрезмерным, но на самом деле заговорщики даже продешевили: несколько покушений никак не удавались. Инквизиция славилась своей осведомлённостью, так что Педро Арбуес был настороже. То маршрут изменит, то предусмотрительно отправится в путь за компанию с отрядом солдат, а то и сам, помолясь, отобьётся. Мудрый инквизитор даже стал носить под одеждой кольчугу, а на голове — стальной шлем, спрятанный под круглым колпаком.

Заказчики стали терять терпение. Время-то шло, и если и дальше мучиться с Арбуесом, как народовольцы с Александром II, то недолго ждать, пока в двери постучит комиссар инквизиции. Киллером было приказано пришить падре как угодно и где угодно, хоть в церкви (марраны-то плевать хотели на святость мест и прочие запреты).

15 сентября 1485 года после одиннадцати часов вечера, когда разошлись прихожане, погасли свечи, и только каноники в алтарной части тихими голосами читали молитвы, Педро Арбуэс стоял на коленях у одной из церковных колонн. Инквизитора было отлично видно: он находился в круге света от стоявшего рядом фонаря. Видно было и то, что тяжёлую палку, заменявшую и посох, и дубину, быстро поднять ему будет неудобно. Момент был самый удобный.

Первым напал на Арбуеса, Хуан д'Эспераиндео. Он рубанул инквизитора шпагой по левой руке, а Видаль д'Урансо сразу же нанёс сзади смертельный удар. Д'Урансо был предупреждён, что на голове инквизитора шлем, и бить надо в шею. Педро Арбуес скончался от полученных ран через два дня. Заказчики и киллеры торжествовали.

Но произведённый убийством эффект весьма отличался от того, на который рассчитывали. Все жители с чистой кровью, то есть не происходившие от евреев, узнав, что убийство совершено марранами, собрались вместе и начали преследовать новохристиан, чтобы отомстить за смерть Арбуеса (инквизицию ненавидели все от мала до велика, ага). Их возмутило убийство инквизитора как таковое, ещё больше разгневало убийство в церкви, а вспыхнуло от этого факела давнее раздражение, которое вызывали богатые новохристиане, презирающие навязанную им силой религию.

Возмущение было остановлено архиепископом Альфонсом Арагонским, который сел на коня и сдержал толпу, обещая ей, что преступники будут обнаружены и казнены смертью, которую они вполне заслужили — ведь народ решил вершить правосудие самостоятельно только потому, что обычно марраны избегали наказания, раздавая взятки.

На этот раз самые щедрые посулы оказались бесполезны, потому что делом занялись не обычные королевские следователи. Инквизиторы Сарагосы не были устрашены убийством, а само предположение о возможности их подкупа выглядело кощунственным. Они работали без устали, чтобы найти всех соучастников преступления и наказать их как еретиков, иудействующих или подозреваемых в этом, и как врагов Святой Инквизиции. Сегодня заказное убийство расследовать тяжело. Нелегко найти киллера, а ещё труднее — заказчика. Но следствие в XV веке было более эффективным. Вскоре был арестован один из убийц в церкви — Видаль д'Урансо, — и дело пошло, как по маслу.

На допросе этот наёмник... э-э, скажем так: вдруг загорелся искренним желанием сообщить Инквизиции как можно больше и сдал все явки, пароли и ключи от квартиры, где деньги лежат. Деятельные святые отцы получили в свои руки все нити заговора, и тут же начали аресты. Были схвачены все, кто хоть как-то соучаствовал в ужасном преступлении (например, давал деньги или укрывал от правосудия убийц) — соучастие понималось даже шире, чем в современных уголовных кодексах.

Хуана д'Эспераиндео и других главных виновников убийства Арбуеса проволокли на аркане по пыльным улицам Сарагосы. Им отрезали руки, поднявшие оружие в церкви, а затем повесили, как самых жалких преступников. Трупы их были четвертованы, и части тел выставили на публичных дорогах. К сожалению, главный организатор заговора Хуан д'Абадиа покончил с собой в тюрьме накануне казни, но с ним поступили после его смерти так же, как и с другими осуждёнными. Что же касается Видаля д'Урансо, любезно назвавшего всех заговорщиков, то ему было объявлено снисхождение за оказанную следствию помощь. Ему отрезали руки уже после того, как он испустил дух (вы спросите, зачем тогда отрезать? так уж положено, порядок надо соблюсти).


В 1487 году убитому инквизитору воздвигли великолепную гробницу на том самом месте, где он молился и где его смертельно ранили. На гробнице высекли следующую надпись: «Кто покоится в этой гробнице? Второй сильнейший камень, который своею силою удаляет отсюда всех евреев: ибо священный Пётр — крепчайший камень, на котором Бог основал своё дело [т. е. инквизицию]. Счастливая Сарагоса! Радуйся, что хранишь здесь погребённым того, кто составляет украшение мучеников. Бегите отсюда, бегите поспешно, иудеи, потому что драгоценный камень гиацинт прогоняет чуму». Пассаж про гиацинт и чуму особенно забавен — шутники!

А в дальнейшем папа Александр VII в 1664 году причислил Арбуеса к лику блаженных как мученика за веру. Это не единственный случай, когда инквизитор был объявлен святым: французские инквизиторы добились аналогичного решения по отношению к Пьеру де Кастельно, цистерцианскому аббату, убитому в 1204 году альбигойцами в Нарбонне, а затем итальянские инквизиторы-доминиканцы испросили этой чести для своего собрата Пьетро Веронского. Странное совпадение: всех три инквизитора, канонизованных как мученики во Франции, Испании и Италии, носили одинаковые имена.

 Отправлено: 25.04.09 10:19. Заголовок: Светлана Прокопчик ..

Светлана Прокопчик

ПРОФЕССИЯ: ИНКВИЗИТОР

Томас де Торквемада, Великий инквизитор Кастилии, родился в 1420 году в окрестностях города Вальядолида, в знатной марранской семье. О его детских и юношеских годах известно немного. Бытует романтическая легенда, будто Торквемада был увлечен мавританской красавицей, но получил отказ - девушка предпочла единоверца-мусульманина. Удар оказался столь тяжелым, что Торквемада на всю жизнь запомнил нанесенное ему оскорбление. Став инквизитором, он с особенным усердием преследовал мавров и евреев, в которых подозревал союзников мусульман.

В совсем молодом возрасте, имея наклонности аскета и ум почти гениальный, он вступил в орден братьев-проповедников (доминиканцев). Он быстро прославился как оратор, ему предлагали различные церковные посты, но он отказывался. В возрасте около сорока лет Торквемада все же принял предложение стать приором монастыря Санта-Крус в Сеговии. Политически это было самое верное решение: тот монастырь посещала вся знать, в том числе и юная инфанта Изабелла. Торквемада произвел на ее родственников такое впечатление, что его назначили духовником принцессы. С этого момента воспитание и образование принцессы было в его руках.

Торквемада сохранил влияние на Изабеллу, сначала инфанту, а после и королеву Кастилии, на всю жизнь. Он воодушевил ее на мятеж против брата, короля Энрике Бессильного, искусно разжег в ней симпатию к принцу Фердинанду Арагонскому. Когда Изабелла по его наущению подписала брачный контракт, не уведомив короля, Торквемада устроил ей побег из-под надзора. Он привез Изабеллу в Вальядолид, город, в котором власть Торквемады была особенно сильна - ведь его род был едва ли не самым знатным в округе. Позже он помог принцу Фердинанду, наследнику арагонской короны, тайно прибыть в город для венчания.

С воцарением Изабеллы Торквемада стал истинным повелителем страны. Он предпочел держаться в тени, прикидываясь скромным духовником и приором монастыря Санта-Крус, но королева была целиком под его влиянием и не принимала ни одного решения, не посовещавшись с ним. Такое же влияние Торквемада приобрел и на короля Фердинанда.

С подачи Торквемады короли проводили политику полной нетерпимости к инакомыслящим, в особенности евреям и марранам. Торквемада убедил королеву Изабеллу ввести на подвластных ей землях инквизицию и вошел в состав первого инквизиционного трибунала, созданного в 1480 году в Сеговии. В 1482 году Папа по просьбе королевы назначил Торквемаду Великим инквизитором Кастилии. Уже через несколько месяцев власть Торквемады распространилась и на Арагон, королевство супруга Изабеллы.

В 1485 году в Арагоне вспыхнуло восстание против террора инквизиции. Его возглавили молодые дворяне из лучших семей, занимавшие высокие посты в королевстве. Они подстерегли и убили доктора Педро д’Арбуэса, одного из двоих арагонских инквизиторов. Восстание было подавлено с максимальной жестокостью, всех заговорщиков казнили. Лишь один из них успел бежать, а другой покончил с собой в страхе перед мучительной казнью. Палачи надругались над его останками. С тех пор Торквемада, которого ненавидели много сильнее, чем его подчиненных, повсюду ходил со значительным вооруженным эскортом - двести пехотинцев и пятьдесят конников. Без эскорта он не рисковал появляться даже на улицах родного города.

Торквемада прославился чудовищной жестокостью. За годы, что он занимал пост Великого инквизитора, на кострах аутодафе было заживо сожжено более 10 000 человек, примерно 6 000 казнены заочно (они успели бежать), около 18 000 приговорены к тюремному заключению на долгие годы, вдвое больше подвергнуты штрафам, разорившим их и превратившим в нищих. В общей сложности пострадало более ста тысяч семейств - их обесчестили, публично опозорили, разорили конфискациями и отравили существование надзором инквизиции. Были введены сертификаты «чистоты крови», по которым человек, имевший в предках евреев, не мог занимать ряд государственных должностей. Инквизицию не останавливала даже смерть подозреваемого - если его преступление доказывалось, то из могилы выкапывали останки и сжигали их на костре, а у потомков отбирали имущество.

Инквизиция боролась не только с людьми, но и с культурой, которую они несли. По приказу Торквемады было сожжено более шести тысяч еврейских Библий, множество книг угодило в Кодекс - список запрещенных произведений. Инквизиторы поощряли доносительство, их процессы велись под покровом тайны, так что человек не знал имени обвинителя и с трудом мог свидетельствовать в свою защиту. Тех, кто упорно молчал, подвергали изуверским пыткам. А Торквемада, этот аскет, имел единственную слабость - любил смотреть, как людей сжигают заживо. Он даже изобрел особый эшафот, позволявший казнить сразу по четверо - квемадеро. Это был помост с водруженными по углам статуями святых. Людей привязывали к этим статуям (по некоторым данным, изваяния были полыми, и людей замуровывали в них) и казнили.

Но и на этом Торквемада не остановился. Ненависть заставила его пойти дальше. В 1492 году, после завоевания Гранады и завершения Реконкисты, под его влиянием королева Изабелла и король Фердинанд издали указ об изгнании евреев из всех своих земель. Евреям надлежало или принять крещение, или в трехмесячный срок покинуть королевства. При этом им запрещалось вывозить золото и серебро, и несчастные люди вынуждены были продавать дома, виноградники, скот за бесценок, тут же обращать выручку в разрешенный для вывоза товар. Еврейские общины объединились и предложили королям тридцать тысяч дукатов за отмену указа об изгнании. Казна была истощена войной, и короли, несомненно, согласились бы, не вмешайся Торквемада. Он ворвался в зал, где короли принимали делегацию евреев, и публично обвинил монархов, что они, подобно Иуде, готовы продать Христа. Упрек произвел такое впечатление, что короли отказались пойти навстречу делегатам. Евреи были изгнаны.

Последствия были ужасными. Испанию покинуло более четверти миллиона людей. Кому-то повезло осесть в соседней Португалии, кто-то сумел добраться до Италии и вверить себя покровительству Папы. Большинство понадеялось на давние связи с маврами и попытались уплыть на мусульманские земли. Но мавританские разбойники, понимая, что евреи беззащитны, сразу забыли о старой дружбе. Вместо этого они грабили беженцев, даже вспарывали животы женщинам, надеясь найти у них в желудках проглоченное золото - иначе его никак нельзя было вывезти из страны. Затем разбойники выбрасывали людей - живых и мертвых - за борт. И ответственность за это тоже лежит на Торквемаде. Он отлично понимал, какая участь ждет евреев, и тем не менее настоял на исполнении указа. Но изгнание ударило не только по евреям - страна опустела, ее отставание от других европейских государств увеличивалось с каждым годом, потому что инквизиция уничтожила в первую очередь интеллектуальную элиту, представленную преимущественно марранами.

Великий Инквизитор не подчинялся даже увещеваниям Папы. Только Александр VI, сам испанец по происхождению, нашел управу на неукротимого антисемита. Он назначил еще четверых инквизиторов. Торквемада счел, что ему не доверяют, обиделся и демонстративно удалился от дел. Все вздохнули с облегчением. Он умер в 1498 году, в монастыре Санта-Крус, приором которого оставался все это время. Перед смертью его навестила королева Изабелла.

В двадцатом веке католическая церковь признала его преступником. Доминиканский орден отрекся от него, посмертно исключив из братства.
Торквемаду считают одним из величайших злодеев мира, ставя в один ряд с Гитлером.

***

Такова официальная биография Томаса де Торквемады, растиражированная во множестве энциклопедий. Сколько в ней правды? А примерно столько же, сколько в трагедиях Шескпира «Ричард III» и «Гамлет» - о реальных Ричарде III и принце Амлете. Правда, Торквемаде повезло меньше: литературный талант его «обличителей» не шел ни в какое сравнение с гением Шекспира.
Каким же был в действительности Томас де Торквемада, Великий инквизитор и патентованный злодей?

Для начала, он не был злодеем.

***

Точная дата рождения Томаса де Торквемады неизвестна. Он появился на свет около 1420 года, то ли в Вальядолиде, то ли в Торквемаде - небольшом городке в его окрестностях. Название города и фамилия его сеньоров произошла от слов «горящая башня». Некогда в городке был феодальный замок, во время одной из осад он загорелся, и башня рухнула. Зрелище было столь впечатляющим, что воспоминания о нем закрепились в виде названия - и фамилии.

С раннего детства Томас проявлял наклонности к духовной карьере. Он был аскетом, имел дар убеждения, быстрый ум. Повлияли и семейные обстоятельства - его бабушка по отцу была послушницей в монастыре, а дядя, брат отца, Хуан де Торквемада стал кардиналом и известным богословом. Поэтому выбор Томаса был семьей понят и всецело одобрен. В совсем юном возрасте, вероятно, около четырнадцати лет, Томас поступил в доминиканский монастырь св.Павла в Вальядолиде.

Орден братьев-проповедников (доминиканский)
Орден был создан в начале XIII века Доминго (Домиником) де Гусманом. Согласно Уставу, орден относился к числу нищенствующих, то есть браству запрещалось владение каким-либо имуществом. В народе их прозвали «босоногими братьями» - за то, что те круглый год носили деревянные сандалии на босу ногу. Их одеяния состояли из белой рясы с пелериной и черной накидки с капюшоном. Цвета ласточки, вестницы Господней. Устав обязывал братьев вести аскетический образ жизни, а целью ставил миссионерство. Как и другие нищенствующие ордена, почитавшие своим святым долгом проповеди среди язычников, неверующих или заблуждающихся, доминиканцы много времени уделяли образованию своих братьев, и быстро выбились в интеллектуальную элиту католической церкви. Обучение длилось не менее шести лет, и всю оставшуюся жизнь монах обязан был поддерживать должный уровень личной образованности.
С их народным именованием - доминиканцы, по имени основателя, - связано и прозвище «Псы Господни», появившееся из игры слов. По латыни dominicanes (доминиканцы) и Domini canes (псы Господни) звучит совершенно одинаково. Распространению прозвища способствовал и неофициальный символ ордена - собака, сидящая на раскрытой книге и держащая в пасти зажженный факел. Символ этот никак не связан с инквизицией, сжигавшей книги, скорее, наоборот - он сложился из двух сравнений: “верный, как пес” и “несущий свет истинного знания”. Бытует легенда, что матери Доминго де Гусмана приснилась собака с факелом в ночь перед родами.
Впоследствии прозвище приобрело зловещую окраску - когда доминиканцам, наряду с другими нищенствующими орденами, была поручена инквизиция. Доминиканцы довольно быстро набрали такой авторитет, что во многих странах сосредоточили образование в своих руках. Они были профессорами в университетах и учителями в школах, обучая не только клириков, но и светских людей. Впоследствии их вытеснили иезуиты.
конец справки

Легенда о юношеской страсти Торквемады к мавританской красавице не имеет под собой никаких оснований. Во-первых, в его родном городе мусульмане изредка появлялись на ярмарках, но никогда не жили. Это ведь было самое сердце Кастилии. Во-вторых, мусульманских девушек держали взаперти, и увидеть ее Торквемаде было банально негде. В-третьих, он был слишком молод, когда вступил в орден. До вступления он вряд ли мог воспринимать себя в качестве жениха. Наконец, даже если предположить, что такая история имела место, отчего Торквемада обозлился не только на мавров, но и на евреев заодно? В то время шла война с Гранадским эмиратом, которым правили те самые мавры, и Торквемада мог выбрать военную карьеру. Но он предпочел духовную. Да и что это за месть такая? Выходит, он ждал полвека, чтобы свести счеты?

И последний аргумент - Торквемада никогда не применял никаких репрессий к мусульманам вообще и к маврам в частности.

Кстати, к евреям, как к народу, он тоже относился без малейшей неприязни. Он видел своих идеологических противников в иудеях, но это не то же самое, что в евреях.

Марраны
Марраны - это те, кого у нас зовут выкрестами. Слово грубое и резкое, воспитанный человек предпочел бы ему политкорректное «крещеный еврей». Однако, кличка «марран» имела четкую презрительную окраску - и куда более презрительную, нежели «выкрест». А изобрели ее вовсе не христиане - нет. Ее приклеили евреи, выразив отношение к отступникам от иудаизма.
Евреи селились на Пиренейском полуострове издавна, со времен Римской империи. Многие из них считали Испанию землей своих предков. Христиане относились к евреям с крайней предубежденностью, и тому есть свое объяснение. Христиане употребляли в пищу свинину, а еду готовили на свином жире и сливочном масле. Иудеи, как и мусульмане, свинину не ели, а пищу готовили на масле оливковом. Иудеи были слишком похожи на мавров по всем обычаям и повадкам, чтобы христиане видели в них друзей. Иудеи не выказывали почтения к церквям и рекликвиям, столь дорогим сердцу католика, жили замкнутыми общинами, словно боясь замараться о христиан, покойников хоронили отдельно, пищу христиан называли грязной, некошерной, и к тому же занимались ростовщичеством. Кроме того, иудеи захватили практически всю торговлю на полуострове, вытеснив кастильских, португальских и арагонских купцов. Одного этого достаточно, чтобы возбудить национальную вражду. А ведь еврейские общины еще и поддерживали связи с маврами... Вот и ползли слухи, что евреи предали христиан, когда мавры пришли на полуостров.
Погромы в испанских королевствах были не в диковинку. Самый крупный произошел в начале пятнадцатого века, когда за одну ночь погибло едва ли не пять тысяч человек. После того погрома многие евреи, опасаясь за жизнь, перешли в христианство. Некоторые историки называют цифры около миллиона крестившихся, и добавляют, что в следующие десятилетия количество перешедших в христианство еще возросло. Это очень сильное преувеличение. В Кастилии, крупнейшем из испанских королевств, всего было около пяти с половиной миллионов населения, а в Арагоне, втором по значимости государстве - около миллиона. Евреев же насчитывалось не более двухсот тысяч - вместе с марранами и потомками от смешанных браков.
Ортодоксальные иудеи считали крещение трусостью и предательством. В ту эпоху свободомыслие подавлялось отнюдь не только инквизицией - евреи, строго говоря, тоже не выказали себя веротерпимыми. И что оставалось делать марранам? Для христиан они были все еще чужими, свои их презирали и при случае мстили за отступничество. Требовалась колоссальная сила духа, чтобы в таком положении не совершить клятвопреступление и не вернуться к тайному исповедованию религии предков - чтобы свои простили.
Большинство марранов, особенно в первые десятилетия после массовых крещений, действительно лицемерили. На людях они притворялись христианами, сохраняя жизнь и имущество, дома они становились иудеями, чтобы не терять связей с родственниками. Таких ловкачей, пытавшихся усидеть на двух стульях, ненавидели и христиане, и иудеи. Первые за обман и оскорбление религиозных чувств, вторые за трусость - ведь ортодоксы предпочитали умереть, но не изменить вере.
конец справки

Легенда о марранском происхождении Торквемады не выдерживает критики. Ни одна из серьезных попыток найти ее доказательства не достигла успеха. Торквемада был чистокровным кастильцем. Вероятно, он был светловолос и голубоглаз - как многие кастильские дворяне, никогда не смешивавшие кровь с маврами и евреями.
Сертификат «чистоты крови» был введен в употребление задолго до его рождения. Это был документ, подтверждающий, что в предках человека не было марранов, мавров и еретиков, - до прадеда включительно. Без такого сертификата человек не мог занимать ряд церковных должностей. Именно церковных.

Этими сертификатами католическая церковь защищалась от богатых и оборотистых выскочек-марранов. Симония - продажа церковных должностей - была серьезной проблемой. И если бастардов, для которых обычно и покупались должности, еще можно было стерпеть, то видеть в своих рядах вчерашних иноверцев и их детей церковь не хотела. Как может человек, в чистоте намерений и помыслов которого нет уверенности, стать пастырем? Кроме того - и это важнее - церковники опасались, что марраны попросту вытеснят их, как до того их предки вытеснили национальное испанское купечество.

Без такого сертификата человек мог занимать практически любой государственный пост (особенно до изгнания евреев). При известной изворотливости - допустим, с личного позволения Папы - марран мог сделать и духовную карьеру. Все-таки мог.

Чего он не мог точно - так это стать инквизитором.

окончание

 Отправлено: 28.04.09 20:21. Заголовок: И.А. Стернин, из ста..

И.А. Стернин, из статьи «Улыбка в русском коммуникативном поведении» или почему русские мало улыбаются?
... писатели не раз обращали внимание на отличие русской и американской улыбки, характеризуя американскую улыбку как странную для русского человека и искусственную. Сатирик М. Задорнов называл американскую улыбку хронической, а М. Жванецкий писал, что американцы улыбаются, как будто включены в сеть. М. Горький писал, что у американцев на лице прежде всего видишь зубы.

читать дальшеПочему русские мало улыбаются? Этот вопрос мы часто слышим от наших иностранных коллег, и это вопрос абсолютно справедливый. Русские действительно значительно меньше улыбаются, чем большинство народов Запада и Востока. Дело в том, что для русского коммуникативного поведения характерна бытовая неулыбчивость, которая выступает как одна из наиболее ярких и национально-специфических черт русского общения. Улыбка в русском общении не является сигналом вежливости. В американском, английском, немецком, финском коммуникативном поведении улыбка – прежде всего сигнал вежливости, поэтому она обязательна при приветствии и в ходе вежливого разговора. Русские писатели не раз обращали внимание на отличие русской и американской улыбки, характеризуя американскую улыбку как странную для русского человека и искусственную. Сатирик М. Задорнов называл американскую улыбку хронической, а М. Жванецкий писал, что американцы улыбаются, как будто включены в сеть. М. Горький писал, что у американцев на лице прежде всего видишь зубы.

Взаимные улыбки в процессе диалога с собеседником также сигнализируют о вежливости к собеседнику, о том, что участники вежливо слушают друг друга. Улыбка в сфере сервиса на Западе (и на Востоке) также прежде всего выполняет функцию демонстрации вежливости. Ср. китайскую поговорку: Кто не может улыбаться, тот не сможет открыть лавку. В Японии девушки у входа на эскалатор в больших универмагах улыбаются и кланяются каждому покупателю, ступающему на эскалатор – 2500 улыбок и поклонов в день. В международных отелях системы “Интерконтиненталь” клерк, оформляющий постояльца, в течение 5-6 минут обучен улыбнуться не менее 6 раз. Улыбка вежливости в некоторых культурах имеет смысл предохранения собеседника от огорчения в связи с восприятием рассказываемого. Так, И.Эренбург в своих воспоминаниях рассказывает о китайце, который с улыбкой сообщил ему о смерти своей жены. Но эта вежливая улыбка, как пишет И.Эренбург, означала: “вы не должны огорчаться, это мое горе”. В русском коммуникативном поведении улыбка ‘для вежливости’ или ‘из вежливости’ просто не принята, и даже наоборот – к чисто вежливой улыбке собеседника, если она опознана как таковая, русский человек обычно относится настороженно или даже враждебно: русская фраза “он из вежливости улыбнулся” содержит неодобрительное отношение к улыбнувшемуся. Постоянная вежливая улыбка называется у русских ‘дежурной улыбкой’ и считается плохим признаком человека, проявлением его неискренности, скрытности, нежелания обнаружить истинные чувства. В русском общении не принято улыбаться незнакомым. Улыбка в русском общении адресуется в основном знакомым. Именно поэтому продавщицы не улыбаются покупателям – они же их не знают. Знакомым покупателям российские продавщицы будут улыбаться. У русских не принято автоматически отвечать на улыбку улыбкой.

Американец писал в Известиях: “Почему-то, когда мы смотрим на таможенников, проверяющих наши паспорта, и улыбаемся им, мы никогда не получаем улыбки в ответ. Когда мы встречаемся глазами на улице с русскими людьми и улыбаемся им, мы никогда не получаем улыбки в ответ”. Это наблюдение верное: если русскому человеку улыбнулся незнакомый, это скорее побудит русского искать причину адресованной ему улыбки, чем побудит ответить незнакомцу улыбкой. Часто в таких ситуациях следует вопрос: “А мы что, знакомы?” На улыбку знакомого человека у русских тоже далеко не всегда следует автоматически улыбка, скорее это рассматривается как приглашение вступить в контакт, в разговор. В русском общении не принято улыбнуться человеку, если случайно встретился с ним взглядом. Американцы в таких случаях улыбаются, а у русских принято, наоборот, отвести взгляд.
У русских не принято улыбаться, совместно глядя на маленьких детей или домашних животных. У американцев это принято, а у русских – нет.

Улыбка у русских – сигнал личного расположения к человеку.

Русская улыбка демонстрирует тому человеку, которому она адресована, что улыбающийся человек относится к нему с личной симпатией. Улыбка демонстрирует личное расположение. Поэтому и улыбаются русские только знакомым, поскольку к незнакомому нет личного расположения. На улыбку незнакомому может тоже последовать реакция: “Разве мы с вами знакомы?”

У русских не принято улыбаться при исполнении служебных обязанностей, при выполнении какого-либо серьезного дела. Таможенники не улыбаются, поскольку заняты серьезным делом. Продавцы, официанты – тоже. Эта особенность русской улыбки уникальна. В Чейз Манхэттен Бэнк в Нью-Йорке висит объявление: “Если наш оператор вам не улыбнулся, заявите об этом швейцару, он вам выдаст доллар”.

Не принято, чтобы дети улыбались на занятиях. Русские взрослые учат детей: не ухмыляйся, будь серьезен в школе, во время приготовления уроков, когда с тобой разговаривают взрослые. Одно из самых распространенных замечаний учителя в российской школе: что улыбаешься, пиши.

Улыбка обслуживающего персонала при исполнении служебных обязанностей в России всегда отсутствовала – приказчики, продавцы, официанты, слуги были вежливы, предупредительны, но не улыбались. Улыбку в сфере сервиса у русского персонала надо вырабатывать как профессиональное требование, сама она не появляется.
Русская улыбка призвана быть только искренней, она рассматривается как искреннее выражение хорошего настроения или расположения к собеседнику. В русском коммуникативном сознании существует императив: улыбка должна являться искренним отражением хорошего настроения и хорошего отношения. Не принято улыбаться ‘просто так’, чтобы поднять настроение собеседника, чтобы сделать приятное, чтобы поддержать человека – этих функций у русской улыбки нет. Чтобы иметь право на такую улыбку, надо действительно хорошо относиться к человеку или реально быть в хорошем, приподнятом настроении.

Улыбка русского человека должна иметь вескую причину, известную окружающим, только тогда человек получает на нее ‘право’ в глазах окружающих. Если русскому человеку причина чьей-либо улыбки оказывается непонятной, это может вызвать у него серьезное беспокойство.

В русском языке есть уникальная поговорка, отсутствующая в других языках: “Смех без причины – признак дурачины”. Логику этой поговорки не могут понять люди с западным мышлением. Один немецкий преподаватель, которому объяснили смысл этой поговорки, (“Если человек без причины смеется, у него не все в порядке с головой”) никак не мог понять и все спрашивал: “А почему это из этого следует?”

Причина улыбки человека должна быть прозрачной, понятной для окружающих. Если причина непонятна или считается недостаточно уважительной для окружающих, могут прервать улыбку, сделать замечание – чего улыбаешься?

Например, привычно улыбчивую американку в Ленинграде в 1991 году незнакомая старушка схватила за рукав и воскликнула: “Чего ты лыбишься?” Американка была в шоке еще и потому, что не нашла это слово в своем карманном словаре.

Достойной (и фактически единственной) причиной для улыбки в русском общении признается текущее материальное благополучие улыбающегося.

Призыв Д. Карнеги “Улыбайтесь” приводит обычно в русской аудитории к реплике: “Чему улыбаться-то? Денег не платят, вокруг одни проблемы, а вы – улыбайтесь”. Обращает на себя внимание употребление местоимения чему: русское сознание не воспринимает улыбку, как адресованную кому, как бы не видит в ней коммуникативного смысла, воспринимая ее как отражательный, симптоматический сигнал настроения-благополучия в материальном плане. В русской коммуникативной культуре не принято улыбаться для поднятия настроения собеседника либо для самоподбадривания. Если нет хорошего настроения или благополучия, русский человек скорее всего не будет улыбаться.

В японском документальном фильме о вынужденной посадке самолета было показано, как улыбалась стюардесса всем пассажирам перед аварийной посадкой, и как после посадки она упала и забилась в истерике – она выполнила свой профессиональный долг, успокоила пассажиров.

Общественное мнение в России осуждает и улыбку самоподбадривания: “ее муж бросил, а она ходит улыбается”, “у нее семеро детей по лавкам, а она ходит улыбается” и т.д.: все эти фразы содержат осуждение улыбки женщины, которая старается не сдаваться в трудной ситуации.

В русском сознании улыбка как бы требует определенного времени для своего осуществления. Она рассматривается как некий самостоятельный коммуникативный акт, который как таковой в большинстве случаев излишен.
Учителя очень часто делают замечания детям: “потом будешь улыбаться, работай”. В свое время на аналогичную проблему в сатирической форме указывал А.Райкин: “Смеяться надо в специально отведенных для этого местах!”
Улыбка должна быть уместной с точки зрения окружающих, соответствовать коммуникативной ситуации.
Большинство стандартных коммуникативных ситуаций русского общения улыбку не санкционируют. Не принято улыбаться в напряженной ситуации – “не до улыбок”. Не принято улыбаться, если рядом есть люди, о которых известно, что у них серьезные огорчения, кто-то болен, озабочен личными проблемами и т. д.

У русских наблюдается нечеткое различие между улыбкой и смехом, на практике часто эти явления отождествляются, не различаются, уподобляются одно другому. Ср. реплику учителя улыбающимся детям: “Что за смех? Я ничего смешного не сказал!” Вообще, улыбающимся людям в России часто говорят: “Не пойму, что здесь смешного!” или “А что я смешного сказал?”. Особенности русской улыбки, бытовая неулыбчивость русского человека (именно неулыбчивость, а не мрачность – русские люди в своем большинстве веселые, жизнерадостные и остроумные) поддерживается и русским фольклором, где мы находим массу поговорок и пословиц “против” смеха и шуток. Ср. список таких единиц только из словаря В.Даля Пословицы русского народа.

Рубенсу как-то попал в руки старый альбом фотографий американского президента Джона Кеннеди: одни цветные фотографии, было их по меньшей мере штук пятьдесят, и на всех (на всех без исключения!) президент смеялся. Не улыбался, а именно смеялся! У него был открыт рот и обнажены зубы. В этом не было ничего необычного, таковы сейчас фотографии, но, пожалуй, то, что Кеннеди смеялся на всех фотографиях, что ни на одной из них у него не был закрыт рот, Рубенса поразило. Несколькими днями позже он оказался во Флоренции. Он стоял перед "Давидом" Микеланджело и представлял себе, что это мраморное лицо смеется, как Кеннеди. Давид, этот образец мужской красоты, сразу превратился в дебила! С тех пор он часто домысливал у фигур на знаменитых полотнах смеющийся рот; это был любопытный эксперимент: гримаса смеха способна была уничтожить любую картину! Представьте себе, как едва приметная улыбка Моны Лизы превращается в смех, обнажающий ее зубы и десны!

Притом что он нигде не провел столько времени, как в галереях, ему пришлось ждать фотографии Кеннеди, чтобы осознать эту простую вещь: великие живописцы и скульпторы от античности до Рафаэля, а то, пожалуй, и до Энгра избегали изображать смех и даже улыбку. Конечно, лица этрусских скульптур улыбаются все, но эта улыбка являет собой не мимическую реакцию на моментальную ситуацию, а постоянное состояние лица, выражающее вечное блаженство. Для античного скульптора и для живописца позднейших времен красивое лицо мыслилось лишь в своей неподвижности.

Лица утрачивали свою неподвижность, рот открывался лишь тогда, когда живописец хотел постигнуть зло. Или зло скорби: лица женщин, склоненных над телом Иисусовым; открытые уста матери на картине Пуссена "Избиение младенцев". Или зло порока: картина Гольбейна "Адам и Ева". У Евы опухшее лицо, полуоткрытый рот и видны зубы, которые только что надкусили яблоко. Адам рядом с ней - еще человек перед грехом: он красив, на лице его спокойствие, рот закрыт. На картине Корреджо "Аллегория порока" все улыбаются! Живописец, изображая порок, должен был нарушить невинное спокойствие лица, растянуть рот, деформировать черты улыбкой. На этой картине смеется единственное лицо: ребенок! Но это не смех счастья, каким его изображают дети на фоторекламах пеленок или шоколада! Этот ребенок смеется, потому что он развращен! Только у голландцев смех становится невинным: "Шут" Франса Хальса или его "Цыганка". Голландские живописцы жанровых картин - первые фотографы. Лица, которые они пишут, находятся за пределами уродства или красоты. Живопись, размышлял Рубенс, чувствует себя неуютно в этом столетии, она принадлежит давно ушедшему миру, в котором красота не смеялась.

Но как объяснить, что великие живописцы исключили смех из царства красоты? Рубенс говорит себе: несомненно, лицо красиво потому, что в нем явственно присутствует мысль, тогда как в минуту смеха человек не мыслит. Но так ли это? Не является ли смех отблеском мысли, которая как раз постигла комическое? Нет, говорит себе Рубенс: в ту секунду, когда человек постигает комическое, он не смеется; смех следует лишь затем как телесная реакция, как судорога, в которой мысль уже не присутствует вовсе. Смех - судорога лица, а в судороге человек не владеет собой, им владеет нечто, что не является ни волей, ни разумом. И в этом причина, по которой античный скульптор не изображал смеха. Человек, который не владеет собой(человек вне разума, вне воли), не мог считаться
красивым. Если же наша эпоха вопреки духу великих живописцев сделала смех привилегированным выражением человеческого лица, то, стало быть, отсутствие воли и разума стало идеальным состоянием человека. Можно было бы возразить, что судорога, какую демонстрируют нам фотопортреты, притворна и, следовательно, вызвана разумом и волей: Кеннеди, смеющийся перед объективом, не реагирует на комическую ситуацию, а весьма осознанно открывает рот и обнажает зубы. Но это лишь доказательство того, что судорога смеха (состояние вне разума и вне воли) была возведена современниками в идеальный образ, за которым они решили скрыться.
Рубенс думает: смех - самое демократическое выражение лица; своими неподвижными чертами мы отличаемся друг от друга, но в судороге мы все одинаковы. Бюст смеющегося Юлия Цезаря немыслим. Но американские президенты отходят в вечность, скрываясь за демократической судорогой смеха.

М. Кундера, из романа "Бессмертие".

 Отправлено: 07.05.09 21:31. Заголовок: ЕКАТЕРИНИНСКИЙ ДВОР..

ЕКАТЕРИНИНСКИЙ ДВОРЕЦ



Посмотреть на Яндекс.Фотках
Французский дипломат, современник императрицы Елизаветы, назвал Екатерининский дворец драгоценностью, которой не хватает только футляра. И в самом деле, это величественное здание, выполненное в стиле русского барокко, поражает своей блистательной пышностью. В дворцово-парковом ансамбле Пушкина оно выделяется своей масштабностью, нарядным сочетанием цветов - белого, небесно-голубого и золотого - и прихотливостью архитектурных решений.


Первый каменный дворец в Царском Селе строился по проекту архитектора И. Браунштейна в период с 1717 по 1724 год. "Каменными палаты" Екатерины I представляли тогда собой небольшое двухэтажное здание, типичное для дворцовых построек в России начала 18 века.


С восшествием на престол Елизаветы I было принято решение перестроить Екатерининский дворец. В конце 1742-начале 1743 годов проектом перестройки дворца занимался архитектор М. Земцов, а после его смерти - А. Квасов, Дж. Трезини, С. Чевакинский. К 1751 году трудами этих архитекторов скромные "каменные палаты о 16 светлицах" превратились в обширный дворец с церковью и полукруглыми служебными корпусами (циркумференциями), которые обрамляли Парадный двор.


Окончательно свой блестящий облик, с некоторыми изменениями сохранившийся до наших дней, Екатерининский дворец обрел благодаря обер-архитектору двора Б.-Ф. Растрелли.


Указ о перестройке старого здания был подписан Елизаветой 10 мая 1752 года, а уже 30 июля 1756 года Растрелли представлял свое творение императрице и иностранным послам.


Перестраивая дворец, Растрелли сохранил его основные элементы. В протяженном (свыше 325 метров) фасаде здания можно выделить "средний дом", то есть центр дворца, подчеркнутый тремя выступами - ризалитами. "Средний дом" декорируют атланты и кариатиды, декоративные маски (маскароны) на фронтонах и над окнами, картуши и другие лепные украшения. В 1756 году скульптуры, маскароны и картуши были вызолочены, что придавало дворцу особый блеск.


От центральной части дворца отходили симметричные флигели, соединенные галереями, которые Растрелли органично включил в общий план дворца, создав полноэтажные корпуса. Над северным корпусом возвышались пять позолоченных куполов Дворцовой церкви, а над южным, где находилось парадное крыльцо, высился большой позолоченный купол с многоконечной звездой на шпиле. По проекту Растрелли был окончательно оформлен и Парадный двор, въезд в который украшают позолоченные ворота, изготовленные по рисунку архитектора на Сестрорецком заводе.


Не меньшей роскошью отличалось внутреннее убранство Екатерининского дворца. Созданную Растрелли Парадную анфиладу из-за обилия золоченой резьбы прозвали "золотой". Анфиладное расположение залов Растрелли использовал и в других дворцах, но только в Екатерининском длина Парадной анфилады была равна протяженности всего здания.


В интерьерах дворца выделяется Картинный зал, стены которого украшены 130 живописными полотнами западноевропейских художников. Эта коллекция была приобретена в 1754 году специально для оформления зала. Сразу за Картинным залом раньше располагалась знаменитая Янтарная комната.


Увлечение классическим стилем в архитектуре оставило свой след и в облике Екатерининского дворца. В 1779 году к южному корпусу дворца архитектором Ю. Фельтеном был пристроен Зубовский корпус, выдержанный в строгой и величавой манере классицизма. Он был продолжен тремя связанными между собой постройками Ч. Камерона - Холодной баней, Агатовым павильоном и Камероновой галереей.


С северного торца архитектор И. Неелов выстроил здание Церковного корпуса, оформив фасад так, чтобы он не составлял резкого контраста с растреллиевским барокко. С Церковным корпусом было связано аркой-переходом здание, в котором впоследствии разместился Царскосельский лицей.


Отразились новшества и на оформлении новых интерьеров дворца. Ч. Камерон, знаток античной архитектуры, переоформил в стиле классицизма личные апартаменты Екатерины II и комнаты, предназначавшиеся цесаревичу Павлу с супругой. Среди этих помещений были Зеленая столовая, Опочивальня, Голубая гостиная, Официантская, Китайская Голубая гостиная и другие комнаты. Убранство этих залов отличается утонченностью и строгостью декоративного оформления и особым вкусом в подборе отделочных материалов.


Дворцовые интерьеры претерпели изменения и в 19 веке. В 1817 году архитектором В. Стасовым для Александра I был создан строгий и холодноватый Парадный кабинет. А в 1863 году в стиле "второго рококо" по проекту И. Монигетти построили Парадную лестницу.


После Октябрьской революции в Екатерининском дворце был открыт музей.


Великая Отечественная война нанесла дворцу чудовищный ущерб. Немцами были похищены паркеты, живописные плафоны, картины и другие предметы. 57 залов дворца были разрушены. Когда в 1944 году советские войска освободили Пушкин, Екатерининский дворец стоял в руинах. Сразу же после войны началось постепенное восстановление дворца, первые отреставрированные залы которого были открыты в 1959 году.



Историческая справка

1717-1724 гг. - строительство первого дворца в Царском Селе - "каменных палат".
1744-1751 гг. - перестройка дворца по проектам А. Квасова, Дж. Трезини, С. Чевакинского.
1752-1756 гг. - завершение перестройки дворца по проекту Б.-Ф. Растрелли.
1779-1785 гг. - к южному торцу пристроен Зубовский корпус Ю. Фельтена.
1782-1783 гг. - к дворцовой церкви пристроен Церковный корпус И. Неелова.
9 июня 1918 г. - Екатерининский дворец становится музеем.
1959 г. - открыты для посетителей первые отреставрированные после войны залы дворца.
1967 г. - восстановлен Картинный зал.
1980 г. - восстановлен Большой (Тронный) зал.
2003 г. - открыта для посетителей возрожденная Янтарная комната.

 Отправлено: 08.05.09 10:38. Заголовок: Мерси за массу интер..

Мерси за массу интересной информации!

 Отправлено: 08.05.09 10:40. Заголовок: Gata Blanca меня исс..

Gata Blanca меня исследование про улыбки заинтересовало))

 Отправлено: 12.05.09 17:38. Заголовок: Опубликовано в жур..

Опубликовано в журнале:
«Вопросы литературы» 2009, №2
Зарубежная литература
М. ЕЛИФЁРОВА
"Багира сказала..."
Гендер сказочных и мифологических персонажей англоязычной литературы в русских переводах


Общеизвестный факт истории русского перевода, растянувшийся едва ли не на целое столетие, - дискуссия, которую можно условно обозначить как “буквализм или переводческое сотворчество?”. Трудно найти известного переводчика, который бы хоть раз в жизни не выступал против “буквализма”. Правда, в большинстве примеров, цитируемых классиками, речь идет не о каком-то сознательном принципе буквализма, а просто о плохих переводах и недопонимании текста. Тем более что на практике каждый отдельно взятый переводчик может оказаться буквалистом в одной области и чрезвычайно вольно обходиться с текстом в другой, как, например, В. Руднев, который требует заменить привычные русскому читателю имена Пятачка и Иа на “Поросенка” и “И-Ё”[1] и в то же время насыщает текст непристойностями, отсутствующими в оригинале[2] (мотивируя это психоаналитическим методом[3]). С другой стороны, отстаивавший право переводчика на “неточную точность” К. Чуковский возмущался, когда находил в английских переводах собственных стихов то, чего не было в оригинале[4]. Но, при всех оговорках и вопросах, которые вызывает тема “буквализм vs. сотворчество переводчика”, ее разработка оказалась крайне плодотворной для отечественного переводоведения - хотя бы потому, что накоплен колоссальный фактический материал, дающий представление о разных переводческих практиках, их эволюции, типичных ошибках и т. д.

Однако обсуждение границ переводческой вольности почти неизменно сводится к вопросу о стилистических элементах (просторечие, жаргон, фольклор, каламбур) и упомянутых в тексте реалиях[5]. Между тем существует особая область, в которой русские переводчики традиционно ведут себя очень вольно и которая очень мало подвергается концептуальному осмыслению. Это гендерные характеристики персонажей англоязычной литературы, не являющихся людьми (животных, аллегорических и мифологических образов).

Общеизвестно, что в английском языке все существительные, не указывающие на пол человеческих существ, формально относятся к среднему роду, а отсутствие флексий открывает писателям большие просторы для приписывания персонажам гендерных свойств. Так, Шекспир решил назвать эльфа из “Сна в летнюю ночь” Mustard Seed - “Горчичное Зерно”. Эльф, по-видимому, мужского пола, но если читателю или зрителю угодно воспринимать его как девочку, Шекспир этому не препятствует, тем более что в елизаветинском театре эльфа в любом случае должен был играть мальчик. Возможно, замысел и состоит в бесполости эльфа, которая заключается вовсе не в обозначении его средним родом, а в том, что в английском языке в подобных случаях переход от среднего рода к мужскому и женскому осуществляется равновероятно и с равной легкостью. В качестве имени Mustard Seed становится скорее общего рода, чем среднего, тогда как русское “Горчичное Зерно” - чисто среднего: на русский грамматический род контекст почти никогда не влияет6.

Но традиция русского языка не предусматривает имен собственных грамматического среднего рода (имена типа “Вавило”, “Данило” никогда не склоняются полностью по среднему роду и почти всегда имеют альтернативный вариант на -а), кроме того, настаивает на приписывании имени к конкретному грамматическому роду, соответствующему реальному полу. Есть, конечно, уменьшительные имена общего рода, наподобие “Женя” и “Валя”, а иногда слова женского рода оказывается возможным использовать в качестве прозвищ мужских персонажей (в русских переводах Шекспира - Башка, Основа, Пена), но заметим - в обоих случаях речь идет только об а-склонении, грамматически неразличимом для мужского и женского родов. Вот почему буквальный перевод - Горчичное Зерно - звучит по-русски несравненно менее легко и естественно, чем Mustard Seed оригинала. Читателю (и в перспективе режиссеру) сложно абстрагироваться от этого среднего рода - он “видит” его, тогда как англичанин за Mustard Seed видит то, что подскажет ему воображение или конкретная театральная постановка.

Еще сложнее обстоит дело с именами нарицательными, выступающими как собственные имена персонажей, гендер которых вполне определен и известен из текста. Позволю себе привести классический пример из немецкого - сюжет Гейне о сосне и пальме в изложении Лермонтова. Как пишет И. Чистова, “Лермонтов не принял во внимание существенных для Гейне грамматических родовых различий: в немецком языке “сосна” - мужского рода, “пальма” - женского. Поэтому стихотворение Лермонтова написано не о разлуке влюбленных, как у Гейне, а о трагедии одиночества, непреодолимой разобщенности людей”[7]. Лермонтова “потянула” за собой инерция русского грамматического рода. С английским переводчиком такого бы не случилось - он просто снабдил бы сосну и пальму соответствующими местоимениями he/ his и she/ her. Так же поступают и авторы оригинальных англоязычных произведений, чьи музы нимало не озадачиваются вопросом, как это будет в дальнейшем переводиться на другие языки. Как это ни странно, в большинстве случаев этим вопросом не озадачиваются и русские переводчики - они просто не осознают гендер персонажа как специальную проблему.

...Когда я сформулировала эту проблему, поделившись своими наблюдениями с одной старшей коллегой, она заметила: “Все это замечательно, только зачем это ужасное слово “гендер”? Говорите по-человечески - “пол”!”

К сожалению, при дальнейшем анализе вопроса выяснилось, что без “ужасного слова” не обойтись, и отнюдь не только потому, что gender - по-английски грамматический род. Напомним, гендер является не биологическим полом, а социальной половой ролью - комплексом предписываемых норм общественного и сексуального поведения. Действительно, многие гендерные исследования компрометируют себя тем, что написаны в идеологических рамках постколониализма и феминизма, и уж совсем абсолютное большинство - тем, что гендер фактически приравнивается к современному образу биологического пола: о какой бы эпохе и культуре ни шла речь, используется одна и та же дихотомия маскулинности и феминности, в лучшем случае к этому прибавляются гермафродиты и трансвеститы[8]. (Хотя, например, совершенно очевидно, что в Древней Греции мужчина и юноша играли разные социополовые роли, а следовательно, представляли собой и разные гендеры?)

Нередко бывает возможно выбросить слово “гендер” без потери смысла. Тем не менее именно перевод художественной литературы - та сфера, в которой видно, что понятие “гендер” имеет некий объективный методологический смысл. В самом деле, у животных есть самцы и самки (волк - волчица, петух - курица), но что если в тексте действуют неодушевленные предметы? Какой “пол” может быть у розы, в большинстве литературных традиций предстающей в женском роде, но в 99-м сонете Шекспира неожиданно принимающей мужской род? И это не грамматическая условность, так как образ розы во всех культурах, знакомых с этим цветком, тесно связан с любовной темой[9]. Роза как “она” - традиционный субститут возлюбленной. А у Шекспира адресат сонетов - юноша, поэтому вполне логично и роза оказывается в мужском роде.

Ботаники здесь могут вспомнить, что некоторые растения бывают раздельнополыми. Увы, как правило, это не те растения, на которые обращает внимание культурная традиция. И уж тем более нет пола у неживых предметов и абстрактных понятий. А ведь их тоже часто “одушевляет” литература - взять хотя бы незабвенный Самовар Иван Иваныч у Хармса. Здесь в дополнение к грамматическому мужскому роду слова “самовар” самовару приписываются мужские черты: характерные имя и отчество, ярость (“мужская” эмоция), властные полномочия (кому не давать кипяточку). Если бы на месте Самовара Ивана Иваныча была Кастрюля Марфа Ивановна, Хармс написал бы совершенно другой текст. Хотя воду для чая на практике можно вскипятить и в кастрюле.

К сожалению, роль гендера в литературном контексте еще не стала обязательным предметом внимания переводчиков. В особенности это относится к литературе, маркированной в читательском сознании как “детская”. Переводчик литературы, заведомо предназначенной для взрослого читателя, еще может обратить внимание на гендерные характеристики персонажей и приложить усилия к их сохранению в переводе - например, А. Штейнберг в “Потерянном рае” сохранил женский гендер Греха и мужской Смерти, пожертвовав нормой русской грамматики для сохранения мильтоновской образности. (Насколько удачно это решение, другой вопрос. Можно было бы попытаться подобрать синонимы, которые не нарушали бы нормы русского языка, например, Мерзость и Тлен, - правда, тогда сущность этих персонажей станет понятной только практикующим христианам. Но, с другой стороны, сам Мильтон ведь и писал не для атеистов или буддистов?)

Переводчики же “детской” литературы в большинстве случаев и не задумываются над тем, к какому гендеру относится персонаж. Механизм таков: сначала название персонажа буквально переводится на русский, а затем персонажу приписывается гендер по грамматическому роду русского слова. Полезно начать иллюстративный ряд с “Винни-Пуха”, поскольку там пример гендерного сдвига, с одной стороны, единичный, с другой стороны, структурно значимый для всего художественного целого.

Речь идет о Сове, персонаже, который в переводе Б. Заходера впервые был интерпретирован как женский, а мультипликационный фильм Ф. Хитрука дополнительно усилил феминные черты Совы в русском восприятии: Сову в нем снабдили модельной шляпкой с лентами и наделили речевыми манерами школьной учительницы. Образ готов. Между тем все, на чем он держится, - женский род русского слова “сова”, ибо в оригинале А. Милна Owl - мужчина (вернее, мальчик, так как герои Милна представляют собой набор разных возрастных и психологических типов детей). А поскольку девочки не имеют склонности к псевдоинтеллектуальному щегольству научной терминологией и маскировке невежества риторикой, то Сова закономерным образом становится старухой-учительницей (вероятно, на пенсии).

Кто же такой Owl в “Винни-Пухе”? Если мы учтем, что это мужчина, и к тому же юный (судя по тому, как он вписан в компанию зверей и как с ним обращаются, возрастной разрыв не должен быть большим)[10], - вывод очевиден: перед нами тип выпускника английской частной школы, неоднократно делавшийся мишенью сатириков в XIX-XX веках. Невежество, скрытое за квазиученым лексиконом, высокомерие по отношению к окружающим плюс склонность пускаться в сентиментальные воспоминания - стандартный набор характеристик этого типа, выведенного еще Л. Кэрроллом в образе the Mock Turtle из “Алисы в Стране чудес” (об этом персонаже мы поговорим в дальнейшем). Этот тип к моменту выхода в свет “Винни-Пуха” был уже известен английскому читателю. Милн добавил единственное новшество, доведя тем самым образ до уморительного гротеска: Owl на самом деле вообще никакой школы не кончал и даже читать толком не умеет (последнее обнаруживается в главе о пятнистом Щасвирнусе).

Если бы гендерная функция этого героя ограничивалась только напоминанием о некоем социокультурном типаже (не имеющем аналогов в России), то радикальные сторонники перевода-присвоения могли бы возразить: мол, книжка детская, ее смысл не в том, чтобы знакомить детей с нюансами английской социальной жизни, а в том, чтобы они читали добрые, умные и смешные истории и т. д. Но в действительности мужская природа Совы влечет за собой гораздо более широкие и глубокие последствия для всей художественной структуры винни-пуховского цикла в целом. Учтя, что Сова - мужчина, можно обнаружить, что до появления Кенги в Лесу вообще нет женщин[11]. Фрустрация, которую испытывают Винни-Пух и все-все-все при ее приходе в Лес, малопонятна читателю русского перевода. Дело в ее чуждости, в том, что она извне? Но ведь Тигра тоже приходит извне, однако его сразу принимают как своего и проявляют радушие, несмотря на то, что он заявляет о своем присутствии не самым вежливым образом - шумя среди ночи под окном.

В оригинале источник фрустрации для героев (и комизма для читателя) несомненен: Кенга нарушает единство мальчишеского мира Леса тем, что она женщина и при этом взрослая. Феминность и одновременно взрослость Кенги выражаются через ее материнство. В дальнейшем она и проявляет материнское поведение по отношению ко всем, кроме Кристофера Робина (ввиду его особого статуса в художественном мире “Винни-Пуха”; примечательно, что он не участвует в совете по изгнанию Кенги). Поначалу план ее изгнания связан именно с тем, что обитатели Леса не знают, как с ней общаться. Впрочем, и в подготовке самого плана они исходят из неверных предпосылок относительно женского мышления. Вместо того, чтобы расстроиться при виде исчезновения Крошки Ру и согласиться на условия похитителей, Кенга хватает Пятачка и подвергает его ряду унизительных (в мальчишеских глазах) процедур: отмывает в ванне, нарочно тыкая ему в рот мыльной мочалкой, растирает полотенцем и поит солодовым экстрактом (в переводе Заходера - рыбьим жиром). Тем самым она демонстрирует, что не воспринимает ни “похищение”, ни “похитителей” всерьез, - она обращается с ними как с заигравшимися детьми, каковыми они на самом деле и являются.

Тема вторжения женщины - в том числе в качестве воспитательницы-матери - в замкнутый мужской мир является традиционным источником комизма в мировой литературе и кинематографе (например, фильм “Семь стариков и одна девушка”, где комизм усилен инверсией возрастных ролей). Однако в английской литературе она приобрела особый оттенок благодаря специфической форме гендерной сегрегации, выработавшейся в викторианской и поствикторианской (до Второй мировой войны) Англии. Это не была сегрегация, свойственная патриархальным обществам, где мужчина и женщина были жестко разведены в пространстве и по социальным функциям и каждый пол обладал собственными табу, традициями и обрядами, вплоть до особого языка. Напротив, гендерная сегрегация английского общества возникла именно как реакция на исключительную по меркам XIX века свободу общения полов в Англии. Нормальный англичанин эпохи королевы Виктории проводил большую часть своей повседневной жизни в смешанной компании. Викторианство унаследовало просветительский взгляд на женское начало как на цивилизующее, противостоящее варварству[12], и вне этого представления не может быть понята пресловутая “викторианская чопорность”: присутствие юных девушек служило определяющей планкой приличия речи и поведения всех остальных. Именно поэтому мужская субкультура высших и средних классов Англии формируется как пространство, позволяющее “отдохнуть” от непосильных ограничений, налагаемых женским присутствием. Один из примеров такого “ослабления гаек” - обычай, согласно которому дамы после обеда удалялись в другую комнату, а мужчины оставались за портвейном (и получали возможность рассказывать непристойности).

Следовательно, мотив вторжения женщины в мужское сообщество, сам по себе комичный, для англичан приобретает дополнительное культурное измерение. Английское мужское сообщество - это сообщество, боящееся женского присутствия, поскольку последнее ассоциируется с повышенной требовательностью к поведению и с дефицитом свободы. Женщина воспринимается как “домомучительница”, строящая всех по линейке. По канонам английского юмора, в таких случаях мужчины, мнящие себя героями, проявляют себя в роли беспомощных и невоспитанных детей (чем только доказывают необходимость их воспитывать)[13]. Именно это и происходит в эпизоде “пришествия” Кенги.

Может показаться, что все эти тонкости не имеют отношения к переводу детской литературы и что это придирки взрослого ценителя “Винни-Пуха”, то есть нецелевой аудитории. Почему-то детей считают равнодушными к подобным вопросам. Но жизненный опыт свидетельствует, что в России, где половое воспитание детей до сих пор считается чуть ли не сатанизмом, в то же время гендерное воспитание навязывается детям с младенчества и довольно агрессивно. Оно не ограничивается различиями в игрушках и одежде: слова “ты же мальчик”, “ты же девочка” повторяются постоянно, как мантры. Любой читатель может припомнить, как когда-то считал своим долгом презирать “девчонок”, а любая читательница - как она морщилась: “Фу, дружить с мальчишками?” Принуждаемый с самых ранних лет к гендерной самоидентификации, ребенок должен быть еще чувствительнее к таким вопросам, чем взрослый.

Милн прекрасно отдавал себе отчет в этой чувствительности (существующей также и у английских детей, хотя им и не говорят прямым текстом “ты мальчик”, “ты девочка”). И он играл с ней. Из перевода Б. Заходера выброшен большой отрывок в начале первой книги, объясняющий имя Винни-Пуха. То, что имя Винни женское, большинству русских читателей неведомо. Единственный намек на это, оставшийся у Заходера, - указание на медведицу в зоопарке, в честь которой назван Винни-Пух[14]. (У Милна говорится просто Bear, но для англичанина имя Winnie столь безошибочно женское, что пояснений женской природы этого зверя не требуется.) Пух - не вторая часть имени, а прозвище, поскольку перед ним следует определенный артикль: Winnie-the-Pooh, как перед прозвищами королей и эпических героев. Комизм имени состоит не только в гендерной инверсии, но и в несоответствии эпической формы имени его случайному, “с потолка”, содержанию. Будь это русский медведь, его бы, возможно, звали Оля Пыхович.

Но, возвращаясь к Сове, - что же делать переводчику в таких случаях? Есть “медведь” и “медведица”, но мужской формы от “совы” русский язык не знает. Ясно, что писать “Сова сказал”, “Сова полетел” будет насилием над русским языком[15]. Единственный возможный выход - подобрать близкие по значению слова мужского рода. Можно согласиться с выбором В. Руднева, заменившего Сову на Сыча (едва ли не единственный бесспорный случай, когда его переводческая альтернатива Б. Заходеру удачна). Я бы предложила еще один вариант: Филин. На мой взгляд, потери смысла текста при замене Совы на Филина/Сыча пренебрежимо малы по сравнению с потерями смысла при смене гендера персонажа.

Таким образом, можно сформулировать следующие ключевые положения:

1) гендер сказочных (мифологических, аллегорических и т. д.) персонажей являет собой специальную переводческую проблему;

2) эта проблема в принципе решаема.

Как будет показано ниже на материале переводов “Алисы в Стране чудес”, положение 3 звучит так: “Но большинство переводчиков решать ее даже не пытаются”.

Переводов “Алисы” начиная с XIX века в России сделано огромное количество. Знатоки называют цифру 14, но вряд ли в настоящее время могут быть учтены все - в эпоху Интернета и всеобщего владения начатками английского было бы странно, если бы “Алису” не переводили любители: этот текст в России издавна служит таким же полигоном для переводческих упражнений, как сонеты Шекспира. В качестве иллюстративного материала мною отобраны восемь переводов (не в последнюю очередь по степени их распространенности и доступности). Переводчики: В. Набоков, Б. Заходер, Н. Демурова, Л. Яхнин, Ю. Нестеренко, А. Кононенко, Н. Старилов, А. Щербаков. Следует оговориться: у меня вызывает сомнения категоризация текста Л. Яхнина как “перевода” (сам он именует его “пересказом”) и даже как “перевода-пересказа”, поскольку сомнительно само знакомство Л. Яхнина с оригинальным текстом - “пересказ” демонстрирует удовлетворительное знакомство с содержанием “Алисы” и нулевое - с кэрролловским языком и стилем[16] (у переводчиков, читавших оригинал, это всегда сказывается на результате, даже если они ставят задачу осовременить текст). Тем не менее я включаю этот текст в список как интерпретацию “Алисы”, поскольку у Л. Яхнина, несомненно, присутствует свое видение кэрролловского сюжета, и выбор им имен и гендерных характеристик персонажей следует считать сознательным.

Начать необходимо с того, что ни в одном из восьми переводов не сохранился целиком гендерный состав dramatis personae. У Кэрролла присутствуют как минимум четыре персонажа мужского пола, именования которых в словарном переводе на русский язык приобретают грамматический женский род: Mouse, Caterpillar, Dormouse, the Mock Turtle (Мышь, Гусеница, Соня, Фальшивая Черепаха). Больше всех повезло the Mock Turtle: пять переводчиков из восьми поняли необходимость передать мужской пол персонажа. Возможно, благодаря эксплицитности контекста: the Mock Turtle и его соученик Грифон предаются воспоминаниям о школе, а в XIX веке ни в Англии, ни в России юноши и девушки не обучались в школах совместно. Следовательно, оба рассказчика должны быть одного пола.

В случае с the Mock Turtle дополнительным фактором, не позволяющим отделаться калькой, является сама трудность перевода имени этого персонажа. Кэрролл обыгрывает фразеологию, отсутствующую в русском языке: по-английски “фальшивым черепаховым супом” называется суп из телячьей головы. А с детской точки зрения, фальшивый черепаховый суп делается из фальшивой черепахи. Поэтому Дж. Тэнниел, первый иллюстратор “Алисы”, изобразил the Mock Turtle как черепаху с телячьей головой. Большинство переводчиков не сумели выпутаться из этой игры слов, и для читателя она осталась темной - в лучшем случае текст снабжают громоздкими сносками. Эпизод с the Mock Turtle настолько затруднителен для русского восприятия, что из русских адаптаций “Алисы” (радиопьесы 1976 года и мультфильма 1981 года) он вообще выпал. Только двое из переводчиков попытались решить проблему игры слов, основанной на подстановке пищевых продуктов, чтобы она стала понятной русскому читателю: Б. Заходер и А. Кононенко. У первого возник загадочный “Рыбный Деликатес”, что сохраняет гендер и дает возможности для игрового осмысления, но, к сожалению, не оставляет места кэрролловской ясности - новый образ темен и расплывчат.

Очень симпатична находка А. Кононенко: “Минтакраб”. Этот образ зрим и понятен русскому читателю, ибо “крабовые палочки” из минтая - вполне функциональный аналог “черепахового супа” из телячьей головы. Единственной претензией может быть то, что этот перевод анахронистичен. Но у А. Кононенко осовременена вся “Алиса”, и если возражать, то не против конкретного переводческого решения, а против всей концепции перевода, который у него абсолютно органичен и стилистически выдержан.

Остальные шесть переводчиков даже не попытались уйти от слова “черепаха”. В результате у трех из них этот персонаж все-таки оказался женским (Л. Яхнин, Н. Старилов и, как ни странно, В. Набоков). Еще трое пытаются употреблять слово “черепаха” в мужском роде: Н. Демурова, А. Нестеренко и А. Щербаков. Последнее, конечно, чуждо русскому языку, тем более что наблюдения К. Чуковского показывают: дети крайне чувствительны к грамматике мужского/женского рода[17]. Интересно, что ни один из переводчиков не попытался пойти обратным путем и превратить Грифона в Грифоншу - для сохранения гендерной однородности бывших соучеников (в этом случае слово “черепаха” могло бы без помех употребляться в женском роде).

Как мне представляется, вопрос о гендере the Mock Turtle и вместе с тем о русском эквиваленте этого имени следовало бы решать каким-то иным способом. Переводчики традиционно пытаются переводить это имя как “вещь в себе”, рассматривая свою задачу как словарную (подыскать русское слово на место английского). Между тем ресурсы для перевода, вероятно, нужно искать не только в имени, но и в контексте. Проза - не строфическая форма поэзии, чтобы соблюдать в ней эквилинеарность, и многим переводчикам приходилось прибегать к поясняющим вставкам даже во “взрослой” литературе. Почему бы не произвести такой опыт в данном случае? Это могло бы звучать примерно так:

- Ты знакома с Черепухом? - спросила Королева.

- А кто это? - удивилась Алиса.

- Это такой зверь, из которого варят фальшивый черепаховый суп.

- А мама говорила, что фальшивый черепаховый суп варят из телячьей головы, - возразила Алиса, которая, как мы знаем, для своего возраста была очень умной.

- Все правильно, - сказала Королева. - У него и есть телячья голова. И мозги в ней телячьи.

Сохраняется и реалия английского быта, и игра слов, которая переносится с имени на контекст (в данном случае - двусмысленность выражения “телячьи мозги”). Принципиально важно то, что при таком подходе переводчик более свободен в выборе имени[18] (поскольку на имя уже не ложится все бремя объяснения сущности персонажа), а значит, может уделить больше внимания гендерному соответствию.

Если в случае с the Mock Turtle абсолютное большинство переводчиков (пятеро из восьми) все же пытаются сохранить гендер, хотя только двое из пяти при этом не нарушают грамматики русского языка, то с остальными персонажами дело обстоит гораздо хуже. Caterpillar (буквально “гусеница”) становится женщиной у шести переводчиков из восьми: у пяти из них - Гусеница, а Л. Яхнин зачем-то заменяет Гусеницу на Бабочкину Куколку, тоже даму. Маскулинность сохраняется только в переводах Б. Заходера (Червяк) и А. Щербакова (Шелкопряд - лучший, на мой взгляд, эквивалент). Несчастный Dormouse поменял пол у пяти переводчиков из восьми, видимо, под влиянием русского женского имени Соня. Из оставшихся троих двое пытаются употреблять слово “Соня” в мужском роде, добавляя к нему слово “зверек” (В. Набоков, Н. Старилов), и только А. Кононенко подыскал любопытный вариант замены: Сурок. Вариант А. Кононенко удовлетворяет всем основным условиям функциональной эквивалентности: это название грызуна, оно мужского рода и также связано с темой сна (“спит как сурок”). Впрочем, можно обойтись и без замены: ведь один из видов сонь называется “соня-полчок”, и если назвать персонаж Соня-Полчок, то первая компонента приобретет искомый общий род и будет однозначно ассоциироваться с любителем поспать, а не с женским именем[19].

Больше всех пострадал Mouse из слезного моря - он стал Мышью в женском роде у всех переводчиков. Хотя можно было сделать его, например, Мышонком (манера читать лекции по истории этому не противоречит - возможно истолковать Мышонка как школьного отличника-зануду).

При этом сами переводчики рассматривают подобную практику как норму. Например, Ю. Нестеренко со всей откровенностью пишет в предисловии:

“У Кэрролла практически все существа, в том числе Мышь, Гусеница, Соня, - мужского рода (кстати, он довольно неряшлив в этом плане и периодически называет их то it, то he [“он”]). Понятно, что по-русски это звучало бы достаточно коряво, так что мне, вслед за другими переводчиками, пришлось “поменять пол” этим персонажам”[20].

Даже не комментируя тон, в котором высказано отношение к тексту Кэрролла, заметим: точное словарное наименование персонажа для переводчика важно, а вот гендер представляется чем-то несущественным, и то, что он легко заменяем, - “понятно” и легитимировано переводческой традицией. Переводчик даже не задается вопросом, для чего в книге Кэрролла столько мужчин и почему писатель, располагая столь гибким в грамматическом отношении языком, не сделал их женщинами (сказка-то предназначалась для женской аудитории!).

Чтобы меня не заподозрили в филологическом педантизме, постараюсь объяснить, почему гендерная принадлежность персонажей не является простым вопросом выбора между “он сказал” и “она сказала”. Caterpillar, превращенный в даму большинством переводчиков, курит кальян, а Алиса обращается к нему, используя слово “сэр”. Положим, мы выбросим “сэра” или заменим его на “мадам”, но что делать с кальяном? Из русских переводов “Алисы” читатель может сделать вывод, будто степенные дамы викторианских времен курили кальян, - на самом деле это так же невообразимо, как гуляющая с распущенными волосами Аксинья из экранизации “Тихого Дона” Бондарчука. Еще хуже с Dormouse. У Кэрролла ясно указано, что Шляпник и Мартовский Заяц ставили на него локти, когда он спал, и большинство переводчиков этот момент не опускают. Манеры Шляпника и Зайца хоть и скверные для английских джентльменов XIX века, но облокачиваться на девушку - явный перебор. Да и что это за английская леди, которая засыпает, упав мордой на стол?

Тот факт, что общество, собравшееся за безумным чаепитием, сугубо мужское, делает понятным многое: и манеры героев, и их демонстративную враждебность к Алисе, нарушившей границу маленького мужского мирка. Безумное чаепитие, хоть на нем и потребляют исключительно чай, имеет все признаки товарищеской пирушки: Алисе даже чуть не предлагают вино (отсутствующее де-факто, оно, выходит, присутствует символически - уж не выпил ли его перед тем Dormouse?). Dormouse замещает роль пьяного, чья функция - изредка поднимать голову от стола и рассказывать бессвязные байки, непонятные посторонним. Очень важна ситуация miscommunication: речь и поведение трех персонажей понятны только им самим, как посвященным, Алисе они чужды, а сама троица, в свою очередь, не знает, как разговаривать с Алисой, - отсюда разброс в интонациях - от натянутых любезностей до откровенного хамства. Представим, что юная девушка или девочка случайно забредает на междусобойчик трех оксфордских студентов (разумеется, в XIX веке). Общение с большой долей вероятности будет развиваться по кэрролловской модели.

Единственный персонаж, чей гендер не столь важен для понимания событий, - Mouse. Правда, чтение лекций во времена Кэрролла все же было мужским родом деятельности. Мир Страны чудес вообще по преимуществу мужской, а если там и попадаются женщины, то разнузданно грубые, агрессивные и лишенные женского обаяния (Герцогиня и Королева). Здесь вновь вступает в силу викторианская оппозиция “мужского” как “варварского”, “необузданного” и “женского” как “кроткого” и “разумного”. Алиса - образцовая викторианская героиня, обладающая свойствами, которые в ту эпоху считались женскими добродетелями: хорошим воспитанием, терпеливостью и здравым смыслом. Именно в этом качестве она и преодолевает абсурдные испытания хаотического мира Страны чудес. В финальной сцене все эти добродетели торжествуют: Алиса объявляет самодержавных лжемонархов “колодой карт” (победа здравого смысла), сокрушает скамью присяжных, ведущих неправедный суд, подолом юбки (феминность!) и возвращается от сна к реальности, где ее встречает старшая сестра (женская фигура, тогда как проводником в Страну чудес служит подчеркнуто маскулинный Кролик - в жилете, с часами и с повадками чиновника).

Моя цель в данном случае показать, что вовсе не так безразлично для художественного целого, в каком грамматическом роде говорится о Гусенице или Соне, и что стремление переводчиков цепляться за словарную точность в ущерб гендерному содержанию образа ничем не оправдано, кроме, скорее всего, нежелания тратить лишние усилия. В каждом случае нашелся хотя бы один пример, когда данная переводческая проблема была поставлена и успешно решена: Сыч вместо Совы, Сурок вместо Сони, Шелкопряд вместо Гусеницы и т. д. Это показывает, что ресурсов русского языка вполне достаточно для решения вопроса - если только переводчик им задается.

Практика игнорировать авторскую гендерную идентификацию персонажа и исходить вместо этого из буквального русского перевода его именования в некоторых случаях приводит к анекдотическим искажениям восприятия. Самый курьезный пример - Багира из “Книги Джунглей” Киплинга. Новеллы о Маугли в переводе Н. Дарузес были в свое время извлечены из сборника и публиковались отдельным циклом как “Книга о Маугли”. Такое редакторское решение может быть спорным, но в качестве адаптации для детей оно имеет право на существование (хотя “Книга Джунглей” в целом тоже писалась Киплингом если не для детей, то для юношества - не случайно туда не вошел рассказ о женитьбе Маугли, упоминаемый в одной из новелл “Книги Джунглей” как “рассказ для больших”). Гораздо более непродуманным решением стала замена пола Багиры, который в оригинале, увы, самец. О чем подавляющее большинство россиян, которым так полюбился этот персонаж, не подозревают.

Вообще, имя Bageerah мужское. Гораздо чаще оно встречается в форме “Багир” (в том числе у некоторых народов России). В оригинале образ Багиры совершенно однозначен - это герой-воин, снабженный ореолом романтического восточного колорита. Он противопоставлен Шер-Хану как благородный герой разбойнику. В модель поведения аристократичного джигита вписываются и его инициатива примирения враждующих сторон с помощью выкупа за Маугли, и его ретроспективно рассказанная история о пленении и побеге (последнее - топос ориенталистской литературы). Отношения Багиры и Маугли в оригинале - это отношения мужской дружбы, а вовсе не материнства/сыновства. Превращение Багиры в самку делает ясный и прозрачный киплинговский сюжет затруднительным для понимания: зачем, например, удвоение материнской опеки - разве Волчица не справляется с обязанностями по воспитанию Маугли? Затуманивается истинная природа отношений между Багирой и Шер-Ханом (герой - антигерой). Наконец, при такой трактовке образа Багиры выпадает целый ряд фрагментов из новеллы “Весенний бег”, с которыми переводчица просто не в состоянии справиться.

Речь идет об одном из самых прекрасных в мировой литературе лирических изображений пробуждения юношеской сексуальности. В переводе Н. Дарузес от этих частей текста остаются только неясные намеки. Можно, конечно, предположить, что здесь сыграла свою роль советская цензура, - хотя и удивительно, что текст, вполне годившийся для викторианских подростков, мог быть сочтен неприемлемым для советских[21]. Но, по крайней мере частично, причиной редактуры служит именно смена пола Багиры. В оригинале Багира готовится к свиданию с самкой, и смысл вопроса Маугли (к лицу ли Багире резвиться и кататься кверху лапами?) совершенно очевиден: Маугли обвиняет Багиру в недостаточно мужественном поведении. Маугли испытывает и мальчишескую ревность - оттого что Багира, прямо-таки в соответствии с песней о Стеньке Разине, “на бабу променял” боевую мужскую дружбу, и, сам себе еще не отдавая в этом отчета, - зависть, так как обнаруживается, что у Багиры есть что-то, чего нет у него. В переводе из диалога Маугли и Багиры трудно извлечь какой-либо внятный смысл, кроме того, что Маугли почему-то недоволен. Само развитие событий в результате выпадения нескольких важных фрагментов утратило в “Весеннем беге” стройность и логику, так как выпала смысловая ось всей новеллы: Маугли считает, что боевые друзья предали его, увлекшись чем-то, с его точки зрения, недостойным мужчин. Разумеется, при женском облике Багиры ревность Маугли меняет вектор, и вся психологическая драма приобретает непредусмотренные зоофильские тона - поэтому вполне понятна попытка Н. Дарузес свести к минимуму психологизм и эротизм Киплинга путем радикального сокращения текста.

Но даже трансформации, которым подвергся текст Киплинга, можно счесть “погрешностью в пределах нормы” по сравнению с тем, что произошло с образом Багиры в русской массовой культуре - в особенности после того, как в мультфильме пантера приобрела вызывающую женственность, заговорив томным контральто и кокетливо потягиваясь чуть ли не при каждой реплике. В сознании россиян Багира является эталоном женственной сексуальности. Запрос в Яндексе на слово “Багира” дал около миллиона ссылок, поэтому пришлось ограничиться просмотром первых тридцати. Среди этих тридцати (без учета повторяющихся ссылок): три салона красоты, две студии танца живота, один магазин, торгующий костюмами для танца живота, один салон эротического массажа и одно использование в качестве женского ника в Интернете. Киплинг бы удивился.

Должны ли происходить такие вещи в процессе межкультурной коммуникации? Как мне представляется, все-таки не должны, и то, что они периодически имеют место, - не основание для их легитимации. Например, уже давно принято с высокомерием относиться к переводческой традиции XIX века менять западные имена героев на русские[22], и многие возмущаются В. Набоковым из-за того, что в “Ане в Стране чудес” он предпринял попытку эту традицию возродить: современный читатель хочет видеть в чужестранной лите

 Отправлено: 13.05.09 08:16. Заголовок: Бедняги переводяги )..

Бедняги переводяги )))))) Через какие мытарства им приходится пройти Вспоминаю собственные переводческие потуги - я сломалась на парламенте, которым был набит живот одного мальчика )))))))))))))))

 Отправлено: 13.05.09 08:43. Заголовок: Gata Blanca покудова..

Gata Blanca покудова я не стала саа переводить мне все времяказалось,что это просто и легко.. О, боги, как я была наивна)))

 Отправлено: 15.05.09 10:17. Заголовок: Основатель "Gre..

Основатель "Greenpeace" и "Sea Shepherds" рассказывает одну из историй, подвигнувших его на создание организации морских экологических экстремистов. В самом начале ролика - первые 4 минуты...

цитата:

В 1975 году, ещё в "Гринписе" я предложил защищать китов. Мы загораживали их на маленьких резиновых лодках, чтобы с корабля не могли попасть в них гарпуном. Задумка была в том, что люди не станут рисковать человеческими жизнями и прекратят охоту. В июне 75-го мы с Робертом Хантером мешали охотиться 50-метровому советскому китобойному судну, защищая восьмерых китов. Каждый раз, когда с корабля целились в китов, мы становились перед ними. Спустя некоторое время на палубу вышел капитан. Он посмотрел на нас, криво усмехнулся и провёл пальцем по горлу - мол, каюк вам. Через мгновение у нас над головами просвистел гарпун с зазубренным концом и воткнулся в спину самки кита. И она закричала, совсем как человек, перевернулась на бок и забилась в агонии, заливая всё вокруг кровью. В ту же минуту самый крупный кит хлопнул хвостом и ушёл под воду. Мы забеспокоились, представляя, что он с нами сделает, но разгневанное животное вынырнуло за нами, направляясь к судну. К сожалению, там все были наготове - ещё один гарпун воткнулся вожаку прямо в голову. Он тоже закричал и перевернулся. Теперь уже два кита бились вокруг нас в предсмертной агонии, вся вода вокруг стала красной. И вдруг наши взгляды встретились. Кит смотрел прямо на меня и я видел, как он выныривает из воды, чтобы обрушиться на нас и потопить лодку. Он смотрел прямо на меня. И тут я увидел в его глазах то, что навсегда изменило мою жизнь. Он вдруг понял, что мы пытались сделать. Я следил за движением его мышц - невероятным усилием он развернулся обратно и ушёл под воду, умирая. Он мог забрать наши жизни, но не сделал этого. А ещё в его глазах была жалость. Он жалел нас, что мы забираем жизни так бездумно, без жалости и уважения... И ради чего? Русские убивали китов ради китового масла, которым смазывали детали межконтинентальных баллистических ракет. Что же мы делаем?! Мы убиваем удивительных и умных животных, чтобы создать оружие массового уничтожения! Это же безумие! С этого момента я посвятил жизнь защите китов. И акул, и черепах, и тюленей с морскими птицами. Но не людей.

 Отправлено: 24.05.09 18:58. Заголовок: КТО МЫ, ЕСЛИ НЕ АРИЙ..

КТО МЫ, ЕСЛИ НЕ АРИЙЦЫ
Этот термин имеет несомненное научное преимущество перед искусственным понятием “индоевропейцы”
Полемика с Виктором Шнирельманом

“НГ-религии”, как и “Независимая газета” в целом, славятся своим высоким профессионализмом, проявляемым как в выборе актуальной тематики, так и в подборе высококомпетентных авторов. Подавляющее большинство материалов, публикуемых газетой, требованиям отвечают, но, к сожалению, порой на ее полосах появляются работы весьма сомнительного качества. Особенно досадно, когда статьи такого сорта выходят из-под пера известных и уважаемых людей, обремененных научными степенями.

Одним из примеров такого рода является аналитический обзор доктора исторических наук Виктора Шнирельмана “Тоска по арийству”. Жанр статьи предполагает обстоятельное, взвешенное, вдумчивое обсуждение разных методологических подходов и точек зрения к анонсированной проблеме. К сожалению, статья Шнирельмана данным критериям не отвечает.

Мы, увы, не знаем, к какой научной исторической школе принадлежит уважаемый Виктор Александрович, но из анализируемой статьи его политическая ангажированность хлещет как из ведра. Ненависть Шнирельмана к Нюрнбергским расовым законам 1935 г. понятна и объяснима, но эти человеконенавистнические документы Третьего рейха не имеют решительно ничего общего с подлинной наукой. А лингвистика убедительно доказывает, что индоевропейская (она же арийская) языковая семья включает в себя не только индусов и иранцев, но и массу других, антропологически отличных от них народов Евразии. Термин “арийский” единодушно принят мировой классической исторической наукой в прошлом веке как имеющий исторически зафиксированное бытование в древности, пускай только у индоиранской группы языков. В начале ХХ столетия ученый мир коробило от термина “индогерманцы” как несомненно отягощенного великогерманским шовинизмом в канун Первой мировой войны.

Термин “ арийцы ” имеет несомненное научное преимущество перед искусственным географически обусловленным понятием “индоевропейцы” уже в силу того, что ареал арийцев был несомненно уже рамок даже Европы в момент начала их исторической жизни и географически шире в момент их наибольшего распространения. Наука относит к арийцам всех германцев, романцев, славян, эллинов, леттолитовцев, армян, кельтов и представителей многих других, менее численных народов и народностей, причем не только коренных, природных носителей этих языков, но и выходцев из других, ассимилированных этносов, использующих эти языки в качестве родных. И если “фюрер немецкого народа” по своему невежеству путал лингвистику и антропологию, то русскому (по культуре) историку Шнирельману это совершенно не к лицу. То негативное отношение к термину “ арийцы ”, которое высказывают некоторые ученые как к якобы скомпрометированному событиями новейшей истории, не может служить оправданием к тому, чтобы вымарать этот термин из контекста классической академической науки и прервать и без того тонкую нить преемственности русской исторической мысли. Нам, людям, не обремененным научными степенями, крайне неловко объяснять эти азбучные истины доктору исторических наук!

Теперь о “Влесовой книге”. По сей день ученые еще не пришли к однозначным выводам о ее подлинности или же поддельности. И хотя лично нам как христианам очень бы хотелось считать православную культуру более величественной, чем предшествовавшая ей языческая, как ученые мы ничего определенного о последней сказать не можем, и потому у нас нет твердых оснований для объявления “Влесовой книги” фальшивкой. Объективная историческая наука не располагает данными, чтобы однозначно отвергать “Влесову книгу” как аутентичный исторический источник. Надо честно признать, что историческая наука, как и любая иная, далеко не все может доказать, ибо многие исторические памятники, как и целые народы и цивилизации, к сожалению, безвозвратно канули в Лету и теперь никаким рациональным способом ничего о них не узнать и в учебники не записать.

Ссылка же уважаемого Виктора Александровича на такие “авторитеты”, как Баркашов и Дугин, которых он ставит наравне с замечательным русским индологом Гусевой, столь же научна, как уравнивание трудов Моммзена и Тойнби по истории Древнего Рима с “Энеадой” Котляревского. И если Александр Гельевич, с легкостью необычайной порхающий от конфессии к конфессии, имеет все же право называться философом, то первый - заурядный электрик, возомнивший себя “фюрером русского народа”, никакими фундаментальными работами отечественную науку отнюдь не обогатил. Так же, как не обогатили ее и всуе помянутые Шнирельманом талантливые русские беллетристы Щербаков и Петухов, что нисколько не ставит под сомнение их писательские способности. Но литературный дар - это одно, а научные результаты - другое, и смешивать эти предметы доктору исторических наук тоже несколько не к лицу.

Но вернемся к истории. Совершенно справедливо указывать на ошибочность отождествления восточных славян со скифами, сарматами, фракийцами и этрусками, что позволяют себе некоторые авторы, периодически “радующие” читателей “открытиями” из серии “Россия - родина слонов”. Однако, если отделить зерно научной истины от окружающих его анекдотических плевел, то совершенно очевидно, что все поименованные выше народы являются арийскими, а стало быть, родственными славянам в той же мере, в какой родственны друг другу такие далеко отстоящие этносы, как , например, турки и якуты, никогда в реальной истории близко не контактировавшие. Распространение языков часто происходит самым непредсказуемым образом, и порой близкородственные в языковом отношении народы могут разделять сотни тысяч километров. За примером на столь далекое расстояние ходить не надо, достаточно проанализировать размещение этносов угрофинской группы уральской языковой семьи в России: карелы живут в Карелии, эстонцы - в Прибалтике, венгры - в Прикарпатье, а остальные народы данной группы разбросаны от Урала до Поволжья. Досадно, что доктор исторических наук обходит своим вниманием этот общеизвестный феномен.

Не пишет он ничего и об известных каждому ученику 4-го класса восточнославянских племенах вятичей, словен, полян, древлян, радимичей, дреговичей, кривичей и родственных им, живших западнее Днепра тиверцах, дулебах и уличах. Не упоминает Шнирельман и широко известных каждому студенту-историку антов, склавинов и венедов. И уж совсем обидно, когда, игнорируя выдающиеся современные разработки русской истории, археологии, антропологии и лингвистики, русский (по культуре), профессор обходит стороной такой ключевой момент русского этногенеза, как зарождение собственно прарусской предковой этногруппы в междуречье Днестра и Днепра во II веке до н.э., выкристаллизовавшейся из нескольких десятков дакских родов.

До настоящего времени из этой древней иллирийской языковой группы дожили фактически одни албанцы, но ведь это тоже арийцы , и, как бы современные албанцы не относились к сербам, они никогда не смогут опровергнуть свое древнее родство с южными славянами. То, что пишет Шнирельман о Баркашове и Дугине, относится и к упомянутым им всуе кумирам последнего Вирту, Эволе и Генону. Эти оригинальные мыслители-традиционалисты XX века никакого отношения к исторической науке не имеют. Не имеет никакого отношения к истории вообще и к нордической теории прародины арийцев в частности скандально известная “мать оккультизма” Блаватская. Вопреки точным указаниям Ригведы и Зенд-Авесты на полярный север Евразии как на истинную прародину ариев мадам Блаватская считала родиной всех ариев Индию, разоблачая тем самым свое незнание древних индийских текстов, в чем мы небезосновательно подозреваем и Шнирельмана. Что же касается лозунга “Москва - Третий Рим”, то это идея чисто духовная, принимаемая отнюдь не всеми поместными Церквами и также никакого отношения к исторической науке не имеющая.

То же можно сказать и о теории триединства русского народа, якобы включающего в себя великороссов, малороссов и белорусов. Этот традиционный для русской исторической школы подход разделяется в настоящее время отнюдь не всеми учеными. Антропологические и лингвистические исследования последних 40 лет дали массу научных данных, свидетельствующих о том, что хотя у всех трех восточнославянских этносов и были общие предки - перечисленные выше восточнославянские племена, но в каждом из трех современных народов доля крови, полученной от каждого из тех племен, отнюдь не одинакова. Более того, все восточные славяне, как этносы открытого типа, включали в себя, особенно на пограничных территориях, и неславянские арийские и неарийские (тюркские и угрофинские) компоненты, из-за чего у русских, белорусов и украинцев соотношения этих примесей также различны. Несмотря на отличия в антропологии локальных групп, русский народ более гомогенен, чем даже немцы. Антропологические различия украинцев, белорусов и великороссов составляют пять пунктов групповых отклонений, в то время как у немцев их девять. Кроме того, восточные славяне сохраняют генетическую преемственность по отношению к восточноевропейскому расовому стволу, который был базовым для всех групп древних арийцев .

Славянские языки, а в особенности русский сохранили наибольшую близость с древним языком Ригведы. Славянские языки в отличие от всех иных европейских языков развивались равномерно и исторически преемственно по отношению к гипотетическому арийскому праязыку. Все другие языки переживали период “ломки”, что указывает на сильные иноязыковые воздействия на них в период переселения арийцев в Западную Европу из Восточной. То, что язычники включают в свои искусственные и надуманные концепции и мифы арийскую составляющую, нисколько не отменяет факта естественной принадлежности этой реалии, а не мифа, контексту исторического становления уже в Средневековье самосознания христианских европейских этносов. Нет, для настоящего ученого далеко не все однозначно!

И уж совсем спекулятивно, недостойно ученого выглядят попытки Шнирельмана связать “Влесову книгу” с “Протоколами сионских мудрецов” - одной из наиболее подлых фальшивок XX века, породившей моря крови, в результате чего были уничтожены три великих теллократических европейских империи: Российская, Германская и Австро-Венгерская, которые были втянуты в смертельную войну, самоубийственную для всех трех держав. Это уже вообще совсем другая тема, никак не связанная не только с русской историей, но и с наукой вообще.

Владимир Евгеньевич Ларионов - историк-индолог.
Андрей Владиславович Семенов - религиовед и библеист.

 Отправлено: 28.05.09 12:50. Заголовок: Как это принято у ст..

Как это принято у стратегов, начали с глубокой разведки и вербовки агентов в стане супостата. И очень скоро выяснилось, что неуступчивая красавица не то чтобы неприступна, а просто уже занята неким более предприимчивым охотником до ее прелестей. В известные дни, поутру, она приезжала к молодой вдове, баронессе Моренгейм, которая жила на Невском проспекте в доме лютеран-ской Петропавловской церкви. Здесь она отпускала свою карету домой, а вскоре за ней приезжал в наемном экипаже человек с запиской от ее любовника. Госпожа Араужо тотчас выходила от баронессы и отправлялась на тайное свидание. На Невском, у вдовы Моренгейм, она вновь оказывалась уже в сумерки. Поздно вечером за ней приезжала карета, и она возвращалась домой уставшая, но очень довольная. И муж, и родственники пребывали в счастливой уверенности, что все это время она проводила в невинных беседах за рукоделием с аристократической подружкой.
Узнав о подобном поведении госпожи Араужо, великий князь Константин Павлович был разгневан не на шутку. Еще бы — он был отвергнут ради другого! Такого поворота событий наследник русского престола никак не ожидал. Пылкая душа Константина требовала отмщения, а в гневе сын Павла I, как все помнят, был просто страшен...

10 марта 1802 года Николай Бухальский, камердинер генерал-лейтенанта Баура, разбитной и ловкий малый, наряженный точно так же, как одевался человек любовника госпожи Араужо, нанял того самого извозчика, ту же карету и тех же лошадей, что регулярно приезжали за ней на Невский проспект. Вскоре лошади зацокали под окнами баронессы. Подружки выглянули из окна, увидали знакомый экипаж. Бухальский передал ловко подделанную записку, и Араужо, наскоро поцеловав баронессу, выпорхнула из подъезда. Дверцы кареты захлопнулись, лошади понесли вскачь.
Скоро госпожа Араужо заметила, что карета едет совсем не туда, куда ее прежде возили. Она пыталась крикнуть кучеру, чтобы он остановился, но тот только подгонял лошадей. Вскоре они оказались перед Мраморным дворцом — резиденцией великого князя.
Придворные лакеи извлекли драгоценную добычу из экипажа и на руках отнесли извивающуюся женщину в комнаты генерала Баура. Здесь, у камина, уже сидел великий князь Константин. Он был пьян, возбужден и нетерпелив.
О том, что произошло дальше, рассказывать сложно. По-видимому, Константин даже не смог как следует насладиться своей победой - Араужо, пребывающая в полуобморочном состоянии, не вызвала в нем особых желаний. Он быстро вышел из кабинета и удалился в свои апартаменты.

И тут произошла отвратительная оргия. За своего хозяина принялись мстить сначала генерал Баур, затем адъютанты, Бухальский, наконец, лакеи и солдаты, бывшие на карауле при дворце...

<Александр Крылов. Печальная звезда госпожи Араужо>

 Отправлено: 28.05.09 12:50. Заголовок: немецкая принцесса,..

немецкая принцесса, прибывши в Россию, вела жизнь незавидную, но умела победить все препятствия. Граф Николай Петрович Румянцев, бывший при ней статс-секретарем и докладывавший ежедневно по делам иностранной политики, рассказал мне о ней следующий анекдот.
"Дивятся все, -- сказала она однажды, -- каким образом я, бедная немецкая принцесса, так скоро обрусела и приобрела внимание и доверенность русских. Приписывают это глубокому уму и долгому изучению моего положения. Совсем нет! Я этим обязана русским старушкам. Не поверишь, Николай Петрович, какое влияние они имеют при всяком дворе. Я приехала в Россию, страну мне вовсе неизвестную, не зная, что меня там ожидает. Муж мой не терпел меня и сам не мог внушить мне ни любви, ни уважения. Тетка, Елисавета Петровна, обходилась довольно ласково, но чуждалась сблизиться со мной и мало мне доверяла. Все глядели на меня с досадой и даже с презрением. Дочь прусского генерал-майора собирается быть российской императрицею.
Однажды, в большом доме, в многолюдном обществе, когда речь зашла обо мне, стали меня осмеивать, унижать, только что не бранить. Вдруг бабушка хозяина, современница Петра Великого, за меня вступилась, стала уверять, что при дворе еще не бывало подобной мне принцессы и что я предназначена судьбой составить счастье и славу России. Все приутихли, все безусловно согласились со старушкой, и с тех пор ни одно оскорбительное слово не было произнесено на мой счет в этом доме. Я заметила это обстоятельство и вознамерилась им воспользоваться. И в торжественных собраниях, и на простых сходбищах и вечеринках я подходила к старушкам, садилась подле них, спрашивала о их здоровье, советовала, какие употреблять им средства в случае болезни, терпеливо слушала бесконечные их рассказы о их юных летах, о нынешней скуке, о ветрености молодых людей; сама спрашивала их совета в разных делах и потом искренно их благодарила. Я знала, как зовут их мосек, болонок, попугаев, дур; знала, когда которая из этих барынь именинница. В этот день являлся к ней мой камердинер, поздравлял ее от моего имени и подносил цветы и плоды из ораниенбаумских оранжерей. Не прошло двух лет, как самая жаркая хвала моему уму и сердцу послышалась со всех сторон и разнеслась по всей России. Самым простым и невинным образом составила я себе громкую славу и, когда зашла речь о занятии русского престола, очутилось на моей стороне значительное большинство".

http://az.lib.ru/g/grech_n_i/text_0030.shtml

 Отправлено: 28.05.09 12:59. Заголовок: Разительный пример п..

Разительный пример памятозлобия Александра видим в поступках его с бароном Корфом. Генерал-адъютант Федор Карлович Корф, умный, прекрасный, воспитанный, благородный, был одной из блистательнейших звезд плеяды, окружавшей Александра в 1812 году в Вильне. На двадцатом году от роду получил он Георгиевский крест из рук Суворова на штурме Праги; командовал в войне 1806--1807 годов Псковским драгунским полком и в начале 1812-го назначен командиром 2-го резервного кавалерийского корпуса. В звании генерал-адъютанта провожал он императора в дрисский лагерь. Александр, увлеченный рассказами шарлатана Пфуля, воображал найти там нечто вроде Кенигштейна и Гибралтара, изумился, увидев невыгодное положение и ничтожность укреплений места, избранного для удержания напора Наполеона. Он отошел в сторону и залился слезами. Корф, не догадываясь об этом излиянии чувств, подошел к Александру. Император опомнился, отер слезы, но с того времени вознегодовал на свидетеля его слабости. Бывший дотоле любимец отодвинут был в ряды дюжинных людей. Напрасны были подвиги его храбрости, свидетельства его самоотвержения. Все прочие генералы были ему предпочитаемы. С трудом получил он, по окончании войны 1815 года, Александровскую ленту, но не был призываем к лицу государя. Он пережил Александра: скончался в 1826 году.

 Отправлено: 09.06.09 21:27. Заголовок: Двенадцать половых з..

Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата — свод половых норм революционного пролетариата опубликован в брошюре «Революция и молодёжь», из-во Коммунистического университета им. Я. М. Свердлова, 1924 год. Автор — Арон Залкинд, разработчик-теоретик педологии

1. Не должно быть слишком раннего развития половой жизни в среде пролетариата.
2. Необходимо половое воздержание до брака, а брак лишь в состоянии полной социальной и биологической зрелости (20-25 лет).
3. Половая связь — лишь как конечное завершение глубокой всесторонней симпатии и привязанности к объекту половой любви.
4. Половой акт должен быть лишь конечным звеном в цепи глубоких и сложных переживаний, связывающих в данный момент любящих.
5. Половой акт не должен часто повторяться.
6. Не надо часто менять половой объект. Поменьше полового разнообразия.
7. Любовь должна быть моногамной, моноадриатической (одна жена, один муж).
8. При всяком половом акте всегда надо помнить о возможности зарождения ребёнка — вообще помнить о потомстве.
9. Половой подбор должен строиться по линии классовой революционно-пролетарской целесообразности. В любовные отношения не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства и прочие методы специально-полового завоевания.
10. Не должно быть ревности.
11. Не должно быть половых извращений.
12. Класс, в интересах революционной целесообразности, имеет право вмешаться в половую жизнь своих сочленов: половое во всём должно подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, во всём его обслуживая.

 Отправлено: 24.06.09 08:31. Заголовок: Всем известна фраза ..

цитата:

Всем известна фраза для запоминания расположения цветов в радуге - "Каждый охотник желает знать где сидит фазан". Но не всем известна фраза для запоминания расположения планет в солнечной системе - "Можно вылететь за Марс ювелирно свернув у нашей планеты". (c) ikillbill

 Отправлено: 24.06.09 11:54. Заголовок: Английский фольклор ..

Английский фольклор
И снова столь любимые всеми нами английские суеверия :)


Считалось, что ежевику нельзя собирать после 11 октября, старой даты Дня Михаила Архангела (теперь 29го сентября). В этот день Сатана был низвергнут с небес на землю, причем приземлился прямо на куст ежевики. Это обстоятельство так его разозлило, что каждый год именно в этот день он оплевывает все ягоды ежевики.

Если убийца положит руку на труп своей жертвы, труп начнет кровоточить.

3го февраля, в день Св. Блеза, проводились специальные службы для всех, страдавших от боли в горле. Во время службы священник касался их горла двумя свечами, связанными вместе. Согласно традиции, это помогало исцелиться от недуга.

Можно исцелиться, если пролезть через расщелину в дереве или переступить через камень с дыркой.

От судорог или ревматизма помогает кольцо, сделанное из гвоздей или ручек гроба.

Овечьи катышки, сваренные в молоке, считались отличным лекарством от камней в почках.

Если жена украдкой насыпет мужу в карманы семена тмина, он не сможет ей изменить.

Если черная кошка переступит порог дома – приютите ее и это принесет вам удачу. Если же прогнать кошку, она заберет с собой все счастье хозяев.

Зато корнуолльские шахтеры придерживались противоположного мнения, так что даже слово “кошка” в шахте было табу. Если кошка входила в шахту, работы приостанавливались.

А умирающих кошек иногда выносили из дома и оставляли на улице. Иначе Ангел Смерти, который явится ее забрать, может навсегда остаться в доме в качестве члена семьи. [Ангел Смерти, приходящий за кошкой – это так по-пратчеттовски!]

Если бросить в особый колодец монетку и загадать желание, оно обязательно сбудется. Но некоторые колодцы действуют по противоположному принципу. Один такой находился в Llanelian-yn-Rhos и назывался “колодец проклятий.” Если написать на бумажке имя врага, обернуть ею камень и бросить в воду, врага ожидают неприятности. Колодец был замурован лишь в 1929м году.

Если сжечь папоротник, пойдет дождь.

Чтобы мгновенно переместиться из одного места в другое, фейри достаточно прокричать “Horse and hattock!” (“Лошадка и сноп/охапка”).

Если терновник, дуб и ясень растут близко друг к другу, значит, в этом месте живут фейри.

Если посадить в саду наперстянку (foxgloves), это привлечет фейри. Изначально этот цветок даже назывался folksglove, т.е. “перчатка эльфов.” Поэтому и приносить домой наперстянку крайне нежелательно, иначе скоро ваш дом будет полон фейри.

А вот лилии, растущие в саду, наоборот, отпугивают призраков.

В Англии считалось, что филин на крыше предвещает кончину одного из членов семьи. Зато в валлийский деревнях уханье филина предвещало, что вскоре одна из девиц в округе лишится девственности до свадьбы.

Если положить паука в карман, там вскоре заведутся деньги.

Когда умирал пасечник, его вдова шла к ульям, стучала по ним три раза и сообщала пчелам о смерти их хозяина. Иногда ульи обвязывали траурными лентами, чтобы пчелы тоже носили траур по умершему.


Ну и несколько стихотворений напоследок. Этот детский стишок из Йоркшира интересен тем, что, по мнению исследователей фольклора, под Nanny Buttoncap изначально подразумевалась Нанна, невеста Бальдра и богиня зари. Со временем она превратилась в лунную фею, которая награждает хороших детей.

The moon shines bright,
The stars give light,
And little Nanny Button-cap
Will come tomorrow night

Ну а этот стих вообще невероятно позитивный. Только представьте себе короля Артура, который ворует ячмень, чтобы потом сварить из него пудинг!

When good King Arthur ruled this land,
He was a goodly king;
He stole three pecks of barley-meal
To make a bag pudding.
[peck – мера объема сыпучих тел, в Англии – 9,09 л, в США – 8,81 л]

Источник информации: "A companion to folklore, myths and customs of Britain" by Marc Alexander

http://b-a-n-s-h-e-e.livejournal.com/538274.html

 Отправлено: 10.08.09 08:26. Заголовок: Когда восьмилетние м..

Когда восьмилетние мальчики из аристократических семей отправлялись на жительство в школы, что же в это время делали их сестры?

Считать и писать они учились сначала с нянями, а потом с гувернантками. По несколько часов в день, зевая и скучая, глядя с тоской в окно, они проводили в комнате, отведенной под занятия, думая о том, какая прекрасная погода для поездки верхом. В комнате ставился стол или парта для ученицы и гувернантки, шкаф с книгами, иногда черная доска. Вход в комнату для занятий часто был прямо из детской.

«Моя гувернантка, ее звали мисс Блэкберн, была очень симпатичной, но ужасно строгой! Чрезвычайно строгой! Я боялась ее как огня! Летом мои уроки начинались в шесть утра, а зимой в семь, и если я приходила позже, то платила пенни за каждые пять минут опоздания. Завтрак был в восемь утра, всегда одно и то же, миска молока с хлебом и ничего больше до того времени, как я стала подростком. Я до сих пор терпеть не могу ни того ни другого, Не учились мы только полдня в воскресенье и целый день на именины. В классной комнате была кладовка, где хранились книги для занятий. Мисс Блэкберн клала туда же на тарелке кусок хлеба для своего ланча. Каждый раз, когда я что-то никак не могла запомнить, или не слушалась, или возражала чему-нибудь, она запирала меня в этой кладовке, где я сидела в темноте и дрожала от страха. Особенно я боялась, что туда прибежит мышка есть хлеб мисс Блэкберн. В своем заточении я оставалась до тех пор, пока, подавив рыдания, могла произнести спокойно, что теперь я хорошая. Мисс Блэкберн заставляла меня заучивать наизусть страницы истории или длинные поэмы, и если я ошибалась хоть на слово, она заставляла учить меня в два раза больше!»

Если нянек всегда обожали, то бедных гувернанток любили довольно редко. Может быть оттого, что няни выбирали свою судьбу добровольно и оставались с семьей до конца своих дней, а гувернантками всегда становились по воле обстоятельств. В эту профессию чаще всего были вынуждены идти работать образованные девушки из среднего класса, дочери безденежных профессоров и клерков, чтобы помочь разорившейся семье и заработать себе на приданое. Иногда гувернантками были вынуждены становиться и дочери аристократов, потерявших свое состояние. Для таких девушек униженность от их положения являлась преградой к тому, чтобы они могли получать хоть некоторое удовольствие от своей работы. Они были очень одиноки, и слуги всячески старались выразить им свое презрение. Чем родовитее была семья бедной гувернантки, тем хуже к ней относились.

Прислуга считала, что если женщина вынуждена работать, то она приравнена в своем положении к ним, и не желала ухаживать за ней, старательно демонстрируя свое пренебрежение. Если же бедняжка устраивалась в семью, в которой не было аристократических корней, то хозяева, подозревая, что она смотрит на них свысока и презирает за отсутствие надлежащих манер, недолюбливали ее и терпели только для того, чтобы их дочери научились держать себя в обществе.

Кроме обучения своих дочерей языкам, игре на пианино и акварельному рисунку, родители мало заботились о глубоких знаниях. Девушки много читали, но выбирали не нравоучительные книги, а любовные романы, которые потихоньку потаскивали из домашней библиотеки. Спускались в общую обеденную залу они только для ланча, где сидели за отдельным столом вместе со своей гувернанткой. Чай с выпечкой в пять часов относился наверх в комнату для занятий. После этого дети уже не получали никакой еды до следующего утра.

«Нам разрешалось намазать хлеб маслом или джемом, но никогда тем и другим, и съесть только одну порцию ватрушек или кексов, которые мы запивали большим количеством свежего молока. Когда нам исполнилось пятнадцать или шестнадцать, нам уже не хватало этого количества еды и мы постоянно ложились спать голодными. После того как мы слышали, что гувернантка прошла в свою комнату, неся поднос с большой порцией ужина, мы потихоньку босиком спускались по черной лестнице на кухню, зная, что там в это время никого нет, так как громкий разговор и смех слышались из комнаты, где ели слуги. Украдкой мы набирали что могли и довольные возвращались в спальни».

Часто для обучения дочерей французскому и немецкому языкам приглашались в качестве гувернанток француженки и немки. «Однажды мы шли вместе с мадемуазель по улице и встретили подруг моей матери. В тот же день они написали ей письмо, говоря, что мои перспективы на замужество ставятся под удар, потому что невежественная гувернантка была обута в коричневые ботинки, а не в черные. "Дорогая, — писали они, — в коричневой обуви ходят кокотки. Что могут подумать о милой Бетти, если за ней присматривает такая наставница!"»

Леди Гартврич (Бетти) была младшей сестрой леди Твендолен, которая вышла замуж за Джека Черчилля. Когда она вошла в возраст, то
была приглашена на охотy довольно далеко от дома. Чтобы добраться до места, она должна была воспользоваться железной дорогой. До станции рано утром ее проводил конюх, который обязан был встретить ее здесь в тот же вечер. Далее с поклажей, составлявшей все снаряжение для охоты, она ехала в вагоне-стойле вместе с лошадью. Считалось вполне нормальным и приемлемым, что молодая девушка путешествует, сидя на соломе, со своим конем, поскольку считалось, что он будет ей защитой и забьет ногами любого, кто войдет в вагон-стойло. Однако если бы она без сопровождения находилась в пассажирском вагоне со всей публикой, среди которой могли быть мужчины, общество бы такую девушку осудило.

В колясках, запряженных маленькими пони, девочки могли одни ездить за пределы имения, навещая своих подружек. Иногда путь лежал через лес и поля. Абсолютная свобода, которой юные леди наслаждались в имениях, пропадала мгновенно, как только они попадали в город. Условности поджидали их здесь на каждом шагу. «Мне разрешали одной в темноте скакать верхом через лес и поле, но если бы я утром захотела пройтись через парк в центре Лондона, полный гуляющей публикой, чтобы встретиться со своей подругой, ко мне тут же приставили бы горничную».

В течение трех месяцев, пока родители и старшие дочери вращались в обществе, младшие на своем верхнем этаже вместе с гувернанткой твердили уроки.

Одна из известных и очень дорогих гувернанток мисс Вульф открыла в 1900 году для девочек классы, которые работали до Второй мировой войны. «Я сама посещала их, когда мне исполнилось 16, и поэтому на личном примере знаю, каким было лучшее образование для девочек в это время. Мисс Вульф до этого преподавала и лучших аристократических семьях и в конце концов получила в наследство достаточную сумму, чтобы купить большой дом на Южной Адлей-стрит Мэйтер. В одной его части она устроила классы для избранных девочек. Она выучила лучших леди нашего высшего света, и я могу смело сказать, что и я сама очень много выиграла от этого прекрасно организованного беспорядка в ее образовательном процессе. На три часа утром мы, девочки и девушки разных возрастов, встречались за длинным столом в нашей уютной комнате для занятий, бывшей гостиной в этом элегантном особняке XVIII века. Мисс Вульф — маленькая, хрупкая женщина в огромных очках, делавших ее похожей на стрекозу, объясняла нам предмет, который нам предстояло изучать в этот день, затем направлялась к книжным шкафам и вынимала оттуда книги для каждой из нас. В конце занятий устраивалось обсуждение, иногда мы писали сочинения на темы по истории, литературе, географии. Одна наша девочка захотела заниматься испанским языком, и мисс Вульф моментально принялась учить ее грамматике. Казалось, не было предмета, который бы она не знала! Но самый главный ее талант заключался в том, что она умела разжигать в юных головках огонь жажды познания и любопытства к изучаемым предметам. Она учила нас находить во всем интересные стороны, У нее много было знакомых мужчин, которые иногда приходили к нам в школу, и мы получали точку зрения на предмет противоположного пола».

Помимо перечисленных уроков девушки учились также танцам, музыке, рукоделию и умению держаться в обществе. Во многих школах в качестве тестирования перед приемом давалось задание пришить пуговицу или обметать петлю. Однако подобная картина наблюдалась только в Англии. Русские и немецкие девушки были гораздо более образованными (по признанию леди Гартврич) и знали прекрасно три-четыре языка, а во Франции девушки были и более изысканны в манерах поведения.

Как трудно сейчас нашему свободомыслящему поколению, практически не подвластному общественному мнению, понять, что всего лишь немногим более ста лет назад именно это мнение определяло судьбу человека, особенно девушек. Также невозможно для поколения, выросшего вне сословных и классовых границ, представить мир, в котором на каждом шагу вставали непреодолимые ограничения и преграды, Девушкам из хороших семей никогда не разрешалось оставаться наедине с мужчиной, даже на несколько минут в гостиной их собственного дома. В обществе были убеждены, что стоит мужчине оказаться наедине с девушкой, как он тут же будет ее домогаться. Таковы были условности того времени. Мужчины находились в поиске жертвы и добычи, а девушки ограждались от желавших сорвать цветок невинности.

Все викторианские мамы были сильно озабочены последним обстоятельством, и чтобы не допустить слухов о своих дочерях, которые часто распускались с целью устранения более счастливой соперницы, не отпускали их от себя и контролировали каждый их шаг. Девушки и молодые женщины к тому же находились под постоянным доглядом со стороны слуг. Горничные их будили, одевали, прислуживали за столом, утренние визиты юные леди делали в сопровождении лакея и конюха, на балах или в театре находились с мамками и свахами, а вечером, когда возвращались домой, сонные служанки раздевали их. Бедняжки практически совсем не оставались одни. Если мисс (незамужняя леди) ускользала от своей горничной, свахи, сестры и знакомых всего лишь на час, то уже делались грязные предположения о том, что что-то могло случиться. С этого момента претенденты на руку и сердце словно испарялись.

Беатриса Поттер — любимая английская детская писательница в своих мемуарах вспоминала, как однажды со своей семьей она отправилась в театр. Ей в то время было 18 лет, и она прожила в Лондоне всю свою жизнь. Однако возле Букингемского дворца, здания парламента, Стрэнда и Монумента — известных мест в центре города, мимо которых нельзя было не проехать, она ни разу не была. «Поразительно констатировать, что это было первый раз в моей жизни! — писала она в своих воспоминаниях. — Ведь если бы я могла, то с удовольствием прошлась бы здесь одна, не дожидаясь, пока кто-нибудь сможет меня сопровождать!»

А в это же время Белла Уилфер, из книги Диккенса «Наш общий друг», добиралась в одиночку через весь город от Оксфорд-стрит до тюрьмы Холлоуэн (более трех миль), по словам автора, «как будто ворона перелетает», и никто при этом не думал, что это странно. Однажды вечером она отправилась искать своего отца в центр города и была замечена только потому, что в финансовом районе на улице в то время находилось лишь несколько женщин. Странно, две девушки одного возраста, и так по-разному относились к одному вопросу: можно ли им выйти одним на улицу? Конечно, Белла Уилфер — вымышленный персонаж, а Беатриса Поттер жила на самом деле, но дело еще и в том, что существовали разные правила для разных сословий. Бедные девушки были гораздо свободнее в своих передвижениях в силу того, что некому было следить за ними и сопровождать везде, куда бы они ни направлялись. И если они работали в качестве прислуги или на фабрике, то дорогу туда и обратно они проделывали в одиночестве и никто не думал, что это неприлично. Чем выше статус женщины, тем большим количеством правил и приличий она была опутана.

Незамужняя американка, приехавшая в сопровождении тети в Англию навестить родственников, должна была по делам наследства вернуться домой. Тетя, опасавшаяся повторного долгого плавания, не поехала с ней, Когда через полгода девушка опять появилась в британском обществе, она была принята очень холодно всеми важными дамами, от которых зависело общественное мнение. После того как девушка самостоятельно проделала такой далекий путь, они не считали ее достаточно добродетельной для своего круга, предполагая, что, находясь без присмотра, она могла сделать что-то недозволенное. Замужество для молодой американки было поставлено под угрозу. К счастью, обладая гибким умом, она не стала укорять дам в несовременности взглядов и доказывать им их неправоту, а вместо этого в течение несколько месяцев демонстрировала образцовое поведение и, зарекомендовав себя в обществе с правильной стороны, обладая к тому же приятной внешностью, очень удачно вышла замуж.

Став графиней, она быстро заставила замолчать всех сплетников, все еще имевших желание обсуждать ее «темное прошлое».

Жена должна была слушаться и подчиняться мужу во всем, так же как и дети. Мужчина же должен быть сильным, решительным, деловым и справедливым, поскольку на нем лежала ответственность за всю семью. Вот пример идеальной женщины: «Было что-то необъяснимо нежное в ее образе. Я никогда не позволю себе повысить голоса или просто заговорить с ней громко и быстро, боясь испугать ее и причинить боль! Такой нежный цветок должен питаться только любовью!»

Нежность, молчание, неосведомленность о жизни были типичными чертами идеальной невесты. Если девушка много читала и, не дай бог, не пособия по этикету, не религиозную или классическую литературу, не биографии известных художников и музыкантов или другие приличные издания, если у нее в руках видели книгу Дарвина «О происхождении видов» или подобные научные произведения, то это выглядело так же плохо в глазах общества, как если бы она была замечена в чтении французского романа. Ведь умная жена, начитавшись подобной «гадости», стала бы высказывать мужу идеи, и он не только бы чувствовал себя глупее ее, но и не смог бы держать ее в узде. Вот как пишет об этом незамужняя девушка Молли Хагес из бедной семьи, которая сама должна была зарабатывать себе на жизнь. Будучи шляпной модисткой и потеряв свое дело, она отправилась в Корнуолл к своей кузине, которая побаивалась ее, считая современной. «Через некоторое время кузина отвесила мне комплимент: "Они сказали нам, что вы умны. А вы совсем нет!"»

На языке XIX века это означало, что, оказывается, вы достойная девушка, с которой я с удовольствием подружусь. Тем более что высказано оно было девушкой из глубинки девушке, что приехала из столицы — рассадницы порока. Эти слова кузины навели Молли на мысль, как она должна была себя вести: «Я должна скрывать факт, что получила образование и работала сама, а еще больше прятать свой интерес к книгам, картинам и политике. Вскоре со всей душой я отдалась сплетням о любовных романах и "до какой степени некоторые девушки могут дойти" — любимая тема местного общества. В то же время я нашла вполне удобным для себя казаться несколько странной. Это не считалось пороком или недостатком. Знание — вот что я должна была прятать от всех!»

Уже упоминаемая девушка из Америки Сара Дункан заметила горько: «В Англии незамужняя девушка моих лет не должна много говорить... Было довольно трудно для меня это принять, но позднее я поняла, и чем дело. Свои мнения нужно держать при себе.Я стала говорить редко, мало и нашла, что лучшая тема, которая устраивает всех, — это зоопарк. Никто не осудит меня, если я говорю о животных».

Также прекрасная тема для разговора — опера. Очень популярной в это время считалась опера «Гильберт и Силливан». В произведении Гиссинга под названием «Женщины в разброде» герой навестил подругу эмансипированной женщины:

«— Что, эта новая опера "Шльберг и Силливан" действительно так хороша? — спросил он ее.
— Очень! Вы что, действительно еще не видели?
— Нет! Мне, право, стыдно в этом признаться!
— Сегодня же вечером идите. Если, конечно, вам достанется свободное место. Какую часть театра вы предпочитаете?
— Я бедный человек, как вам известно. Я должен удовлетвориться дешевым местом».
Еще несколько вопросов и ответов — типичная смесь банальности и напряженной дерзости, и герой, всматриваясь в лицо собеседницы, не удержался от улыбки. «Неправда ли, наш разговор был бы одобрен за традиционным чаем в пять часов. Точно такой же диалог я слышал вчера в гостиной!»

Подобное общение с разговорами ни о чем кого-то приводило в отчаяние, но большинство было вполне счастливо.

До 17—18 лет девушки считались невидимками. Они присутствовали на вечеринках, но не имели права слова сказать, пока к ним кто-нибудь не обращался. Да и тогда их ответы должны быть очень краткими. В них как бы закладывалось понимание, что девушку заметили только из вежливости. Родители продолжали одевать дочерей в похожие простые платья, чтобы они не привлекали к себе внимания женихов, предназначавшихся для их старших сестер. Никто не смел перепрыгнуть свою очередь, как это случилось с младшей сестрой Элизы Беннет в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Когда же наконец наступал их час, все внимание разом обращалось на распустившийся цветок, родители одевали девушку во все лучшее, чтобы она заняла достойное место среди первых невест страны и смогла привлечь внимание выгодных женихов.

Каждая девушка, вступая в свет, испытывала страшное волнение! Ведь с этого момента она становилась заметной. Она больше не была
ребенком, которого, погладив по головке, отсылали из залы, где находились взрослые. Теоретически она была подготовлена к этому, но практически у нее не было ни малейшего опыта, как вести себя в подобной ситуации. Ведь в это время идеи вечеров для молодежи не существовало вовсе, так же как и развлечений для детей. Балы и приемы давались для знати, для королевских особ, для гостей родителей, и молодым разрешалось всего лишь присутствовать на этих мероприятиях.

Многие девушки стремились замуж только из-за того, что они считали худшим из зол собственную мать, говорящую, что некрасиво сидеть, положив ногу на ногу. Они на самом деле не имели никакого понятия о жизни, и это считалось их большим достоинством. Опытность рассматривалась как дурной тон и почти приравнивалась к дурной репутации. Ни один мужчина не хотел бы жениться на девушке со смелым, как считалось, дерзким взглядом на жизнь. Невинность и скромность — вот черты, которые высоко ценились в юных девах викторианцами. Даже цвета их платьев, когда они отправлялись на бал, были удивительно однообразны — разные оттенки белого (символа невинности). До замужества они не носили украшений и не могли надевать яркие платья.

Какой контраст с эффектными дамами, одевавшимися в лучшие наряды, выезжавшими в лучших экипажах, весело и раскованно принимавшими гостей в богато обставленных домах. Когда матери выходили на улицу вместе со своими дочерьми, то, во избежание объяснений кто эти красивые дамы, заставляли девушек отворачиваться. Об этой «тайной» стороне жизни юная леди не должна была знать ничего. Тем большим ударом было для нее, когда после замужества она обнаруживала, что неинтересна своему супругу и он предпочитает проводить время в обществе подобных кокоток. Вот как описывает их журналист «Дейл и Телеграф»:

«Я засмотрелся сильфидами, когда они летели или плыли в своих восхитительных костюмах для выездов и опьяняюще прекрасных шляпках, некоторые в бобровых охотничьих с развевающимися вуалями, другие в кокетливых кавалерских с зелеными перьями. И пока эта великолепная кавалькада проезжала мимо, озорник ветер слегка приподнял их юбочки, обнажая маленькие, облегавшие ножку сапожки, с военным каблучком, или обтягивающие брючки для верховой езды».

Сколько волнения при виде одетых ножек, гораздо более, чем теперь при виде раздетых!

Не только весь строй жизни был построен так, чтобы блюсти нравственность, но и одежда являлась неизбежной преградой на пути порока, ведь на девушке было надето до пятнадцати слоев нижних сорочек, юбок, лифов и корсетов, избавиться от которых она не могла без помощи горничной. Даже если предположить, что ее кавалер был искушен в женском белье и мог ей помочь, то большая часть свидания ушла бы на избавление от одежды и затем натягивание ее вновь. При этом опытный глаз горничной мгновенно увидел бы неполадки в нижних юбках и сорочках, и секрет все равно был бы раскрыт.

Месяцы, а то и годы проходили в викторианское время между зарождением симпатии друг к другу, начинавшейся с подрагивания ресниц, робких взглядов, чуть дольше задержавшихся на предмете интереса, вздохов, легкого румянца, частого сердцебиения, волнения в груди, и решающим объяснением. С этого момента все зависело от того, нравился ли претендент на руку и сердце родителям девушки. Если нет, то ей старались подобрать другого кандидата, отвечающего основным критериям того времени: титул, респектабельность (или мнение общества) и деньги. Заинтересовав будущего избранника дочери, который мог быть старше ее в несколько раз и вызывать омерзение, родители успокаивали ее тем, что стерпится-слюбится. В такой ситуации привлекала возможность быстро овдоветь, особенно если супруг оставлял завещание в ее пользу.

Если девушка не выходила замуж и жила с родителями, то чаще всего она являлась пленницей в собственном доме, где к ней продолжали относиться как к несовершеннолетней, не имевшей собственного мнения и желаний. После смерти отца и матери, наследство чаще всего оставлялось старшему брату, и она, не имея средств к существованию, переезжала жить в его семью, где всегда ставилась на последнее место. Слуги обносили ее за столом, жена брата ею командовала, и опять она оказывалась в полной зависимости. Если не было братьев, то девушка, после того как родители оставляли этот мир, переезжала в семью сестры, потому что считалось, что незамужняя девушка, даже если она взрослая, не способна сама о себе позаботиться. Там было еще хуже, так как в этом случае ее судьбу решал деверь, то есть чужой человек. При выходе замуж женщина переставала быть хозяйкой собственных денег, которые отдавались за нее в приданое. Муж мог пропить их, прогулять, проиграть или подарить любовнице, и жена даже не могла его упрекнуть, так как это бы осудили в обществе. Конечно, ей могло повезти и ее любимый муж мог быть удачливым в делах и считаться с ее мнением, тогда жизнь действительно проходила в счастье и покое. Но если же он оказывался тираном и самодуром, то оставалось только ждать его смерти и бояться одновременно остаться без денег и крыши над головой.

Чтобы заполучить нужного жениха, не стеснялись никаких средств. Вот сценка из популярной пьесы, которую лорд Эрнест сам написал и часто ставил в домашнем театре:

«Богатый дом в имении, где Хильда, сидя в собственной спальне перед зеркалом, причесывает свои волосы после события, произошедшего во время игры в прятки. Входит ее мать Леди Драгон.
Леди Драгой. Ну и наделала же ты дел, дорогая!
Хильда. Каких дел, мама?
Леди Драгон (насмешливо). Каких дел! Просидеть всю ночь с мужчиной в шкафу и не заставить его сделать предложение!
Хильда, Совсем не всю ночь, а всего лишь недолго до ужина.
Леди Драгон. Это одно и то же!
Хильда. Ну что я могла сделать, мама?
Леди Драгон. Не притворяйся дурой! Тысячу вещей ты могла бы сделать! Он тебя целовал?
Хильда. Да, мама!
Леди Драгон. И ты просто сидела как идиотка и позволяла в течение часа себя целовать?
Хильда (рыдая). Ну ты же сама говорила, что я не должна противиться лорду Пати. И если он захочет поцеловать меня, то я должна позволить.
Леди Драгон. Ты действительно настоящая дура! А что же ты не закричала, когда князь нашел вас двоих в его гардеробе?
Хильда. А почему я должна была закричать?
Леди Драгон. У тебя совсем нет мозгов! Ты разве не знаешь, что как только ты услышала звук шагов, ты должна была крикнуть: "Помогите! Помогите! Уберите руки от меня, сэр!" Или что-нибудь подобное. Тогда бы он был вынужден на тебе жениться!
Хильда. Мама, но ты никогда мне об этом не говорила!
Леди Драгон. Боже! Ну это же так естественно! Ты должна была сама догадаться! Как я теперь объясню отцу... Ну, хорошо. Бесполезно говорить с безмозглой курицей!
Входит горничная с запиской на подносе.
Горничная. Моя леди, письмо для мисс Хильды!
Хильда (прочитав записку). Мама! Это лорд Пати! Он просит меня выйти за него замуж!
Леди Драгой (целуя дочь). Моя дорогая, дорогая девочка! Ты не представляешь, как я счастлива! Я всегда говорила, что ты у меня умница!»

В приведенном отрывке показано еще одно противоречие своего времени. Леди Драгон не увидела ничегo предосудительного в том, что дочь, вопреки всем Нормам поведения, целый час находится наедине с мужчиной! Да еще и в шкафу! А все это потому, что они играли в очень распространенную домашнюю игру «прятки», где правилами не только разрешалось, но и предписывалось разбегаться, разбившись на пары, так как девушки могли испугаться темных комнат, освещенных лишь масляными лампами и свечами. Прятаться при этом разрешалось где угодно, даже в шкафу хозяина, как было в приведенном случае.

С началом сезона в свете происходило оживление, и если девушка не нашла себе мужа в прошлом году, ее взволнованная мамаша могла сменить сваху и начать охоту за женихами сызнова. При этом возраст свахи не имел значения. Иногда она была даже моложе и игривее, чем сокровище, которое предлагала и в то же время тщательно оберегала. Удаляться в зимний сад разрешалось только с целью предложения руки и сердца.

Если девушка во время танцев исчезала на 10 минут, то в глазах общества она уже заметно теряла свою ценность, поэтому сваха во время бала неотступно вертела головой во все стороны, чтобы ее подопечная оставалась в поле зрения. Девушки so время танцев сидели на хорошо освещенном диванчике или в ряд поставленных стульях, и молодые люди подходили к ним, чтобы записаться в бальную книжечку на определенный номер танца.

Два танца подряд с одним и тем же кавалером обращали на себя внимание всех, и свахи начинали шептаться о помолвке. Три подряд было позволено только принцу Альберту и королеве Виктории.

И уж конечно же было совершенно неприемлемым для дам делать визиты к джентльмену, за исключением очень важных дел. То и дело в английской литературе того времени приводятся примеры: «Она постучала нервно и тут же пожалела об этом и осмотрелась, боясь увидеть подозрительность или насмешку у проходивших добропорядочных матрон. У нее были сомнения, ведь не следует одинокой девушке посещать одинокого мужчину. Она взяла себя в руки, распрямилась и постучала снова уже увереннее. Джентльмен был ее управляющим, и ей действительно надо было срочно переговорить с ним».

Однако все условности заканчивались там, где царила бедность. Какой надзор мог быть за девушками, вынужденными зарабатывать на кусок хлеба. Разве кто-то думал о том, что они одни ходили по темным улицам, разыскивая напившегося отца, а на службе также никого не заботило то, что служанка оставалась одна в комнате с хозяином. Нравственные нормы для низшего класса были совсем иными, хотя и здесь главным считалось то, чтобы девушка сама о себе позаботилась и не перешла последней черты.

Родившиеся в бедных семьях работали до изнеможения и не могли противиться, когда, к примеру, владелец магазина, в котором они служили, склонял их к сожительству. Не могли отказать, зная даже, какая участь постигла многих других, работавших ранее на том же месте. Зависимость была страшная. Отказав, девушка лишалась места и была обречена потратить долгие недели, а то и месяцы в поисках нового. А если последние деньги заплачены за жилье, значит, ей нечего было есть, она в любой момент могла упасть в голодный обморок, но торопилась найти работу, иначе можно было лишиться и крыши над головой.

А представьте, если при этом она должна была кормить престарелых родителей и маленьких сестер! Ей не оставалось ничего иного, кроме как принести себя в жертву ради них! Для многих бедных девушек это могло бы быть выходом из нищеты, если бы не рождавшиеся вне брака дети, которые меняли все в их положении. При малейшем намеке на беременность любовник оставлял их, порой без всяких средств к существованию. Даже если он и помогал какое-то время, все равно деньги кончались очень быстро, и родители, ранее поощрявшие дочь, чтобы с помощью заработанных таким путем средств кормить всю семью, теперь, не получая больше денег, позорили ее ежедневно и осыпали проклятиями. Все гостинцы, которые она получила до этого от богатого любовника, проедались. Позор и унижение ожидали ее на каждом шагу. Устроиться на работу беременной женщине было невозможно — значит, она оседала лишним ртом на шее и так бедной семьи, а после рождения ребенка оставались постоянные заботы, кто будет смотреть за ним, пока она находится на работе.

И все равно, даже зная все обстоятельства, перед искушением хоть на некоторое время скрыться от угнетавшей нищеты, приоткрыть занавеску в совсем другой радостный, нарядный мир, пройти по улице в сногсшибательных по своей красоте и дороговизне нарядах и посмотреть свысока на людей, от которых столько лет зависела работа, а значит и жизнь, устоять было почти невозможно! В какой-то мере это был их шанс, о котором они бы жалели в любом случае, приняв его или отвергнув.

Статистика была неумолима. На каждую бывшую продавщицу из магазина, гордо выхаживавшую в дорогих нарядах на квартиру которую снимал для нее любовник, приходились сотни, чья жизнь была сломана по той же причине. Мужчина мог лгать о своем статусе, или запугивать, или подкупать, или брать силой, мало ли путей, которыми можно сломать сопротивление. Но, добившись своего, он чаще всего оставался равнодушен к тому, что случится с бедной девушкой, которая ему обязательно надоест. Сможет ли бедняжка устроить свою жизнь? Как она оправится от позора, обрушившегося на нее? Умрет ли она от горя и унижения или сумеет выжить? Что будет с их общим ребенком? Бывший возлюбленный, виновник ее позора, теперь сторонился несчастной и, как бы боясь испачкаться, отворачивался в сторону, давая понять, что не может быть ничего общего между ним и этой грязной девкой. Она к тому же может быть еще и воровка! Извозчик, трогай!»

Еще хуже было положение бедного незаконнорожденного дитяти. Даже если отец оказывал материальную помощь до его совершеннолетия, то и тогда каждую минуту своей жизни он чувствовал, что его появления на свет не хотели и что он не такой, как другие. Еще не понимая слова незаконнорожденный, он уже знал, что оно имеет постыдное значение, и всю жизнь не мог отмыться от грязи.

Мистер Уильям Уайтли склонял к сожительству всех своих продавщиц и бросал их, когда они беременели. Когда один из его незаконнорожденных сыновей вырос, то, испытывая к отцу жгучую ненависть, однажды пришел в магазин и застрелил его. В 1886 году лорд Кзрлингфорд написал в своем журнале, после того как прошел после ужина по одной из главных улиц Мэйфэр: «Странно идти через ряды женщин, в молчании предлагавших свои тела проходившим мужчинам». Таков был итог почти всех бедных девушек, которые, пользуясь терминологией XIX века, «ввергли себя в пучину разврата». Жестокое время не прощало тех, кто пренебрег общественным мнением. Викторианский мир делился только на два цвета: белое и черное! Либо добродетельна до абсурда, либо развратна! Причем к последней категории можно было быть причисленной, как мы видели выше, всего лишь из-за неправильного цвета ботинок, из-за флирта на глазах у всех с кавалером во время танца, да мало ли из-за чего молодые девушки награждались клеймом от старых дев, что, сжав губы в тонкую ниточку, наблюдали за молодежью на балах.

Текст Татьяны Диттрич (из книги "Повседневная жизнь викторианской Англии";).

 Отправлено: 05.09.09 16:40. Заголовок: Романтическая истори..

Романтическая история Ольги Строгановой-Ферзен

Брюллов К.П. Портрет графини Ольги Павловны Ферзен, урождённой Строгановой. 1837.
http://www.proza.ru/2008/08/29/523


Елена Николаевна Егорова
Наталия Петровна Голицына,знаменитая "усатая княгиня", прообраз графини в "Пиковой даме" А.С. Пушкина, имела дочь, Софью Владимировну, которая вышла замуж за графа Павла Александровича Строганова, впоследствии известного государственного деятеля и полководца. Супружеская чета Строгановых имела пятерых детей: Александра (1795-1814), Наталью (1796-1872), Аделаиду (1799-1882), Елизавету (1802-1863) и Ольгу (1808-1837). Александр Строганов в возрасте 19 лет погиб в сражении при Краоне на глазах у отца, который не смог из-за этого продолжить командование войсками и передал его М.С. Воронцову. Это событие не прошло мимо внимания Пушкина и отражено в черновиках VI главы “Евгения Онегина”. Горе, нанесенное гибелью единственного сына, не прошло даром для графа П.А. Строганова. В 1817 году он заболел туберкулезом и скончался по пути в Копенгаген в возрасте 43 лет.
Две старшие дочери прожили долгую жизнь. Наталья Павловна согласно майоратному акту о неделимости наследства в 1818 г. вышла замуж за представителя другой ветви рода Строгановых - барона Сергея Григорьевича, который получил при этом графский титул. Граф С.Г. Строганов широко известен своим вкладом в культурную и научную жизнь Москвы. После смерти С.В. Строгановой он вместе с супругой унаследовал все строгановские имения. Супруг Аделаиды Павловны, князь В.С. Голицын, также был родственником. Третья дочь - Елизавета Павловна - была замужем за светлейшим князем И.Д. Салтыковым, вероятно, дальним родственником (известно, что сестра Н.П. Голицыной Дарья Петровна была замужем за фельдмаршалом князем И.П. Салтыковым). Возможно, и младшая дочь Ольга должна была заключить родственный брак, но случилось по-другому.
Летом 1829 года великосветские салоны Петербурга облетела сенсационная новость: графиня Ольга Павловна Строганова убежала из дома и против воли матери обвенчалась в сельской церкви с графом Павлом Карловичем Ферзеном, офицером Кавалергардского полка. Хотя в то время браки без благословения родителей не были большой редкостью, известие о похищении Строгановой, принадлежавшей к знатному и очень богатому роду, стало поводом для светских сплетен.
Раньше двадцатилетняя Ольга Строганова, выросшая сиротой под опекой матери и старших сестер, ничем особенным среди светских барышень не выделялась: ни ослепительной красотой, ни особыми талантами, ни экстравагантным поведением. В ее внешности была своя изюминка, не для всех заметная: удлиненный овал лица, точеный профиль, дивные глаза, мечтательные и грустноватые, стройная фигурка. Хотя облик Ольги отличается своеобразием, можно заметить отдельные черты сходства между нею, ее матерью и бабушкой. Ольга дружила со своей сверстницей Анной Олениной, блистательной фрейлиной. Обе девушки были образованны, любили пофилософствовать, помечтать. Вместе они совершали верховые прогулки. Как и Анета, Ольга была хорошей наездницей. Может быть, она унаследовала эти способности от бабушки Натальи Петровны, которая в молодости получала призы на императорских каруселях - своеобразных “рыцарских турнирах”.
Жизнь Ольги Строгановой текла своим чередом: в зимние сезоны - балы и вечера в салоне матери, летом - беспечная жизнь на даче на Каменном острове или в живописном имении Марьино Новгородской губернии. Однако “пора пришла, она влюбилась”. Избранником оказался граф Павел Карлович Ферзен, стройный белокурый красавец скандинавского происхождения, слывший в обществе отъявленным шалопаем, несмотря на успехи по службе в Кавалергардском полку. Следует сказать, что граф Ферзен водил дружбу не только с военными, он был знаком со многими интересными людьми, в том числе с Пушкиным, который однажды в 1828 г. упомянул его в эпиграмме неясного содержания “Лищинский околел - плачь Ферзен...”
Выбор Ольги не понравился ее семье. Не одобряла это увлечение и благоразумная Анета Оленина, которая 20 марта 1829 г. записала в дневнике, что поступки ее дорогой Ольги вызвали у нее печаль и сострадание. Но юная графиня Строганова, как обычно бывает, не внимала ничьим увещеваниям, тем более, что молодой человек усердно ухаживал за ней, имея весьма серьезные намерения. Павел Ферзен попросил руки любимой девушки, рассчитывая на ее ответное чувство, свой графский титул, многообещающую карьеру и немалое состояние, хотя и несравнимое с богатством Строгановых. Но графиня Софья Владимировна Строганова отказала ему, не принимая всерьез чувства дочери.
По неписаному обычаю Ферзен больше не должен был посещать дом Строгановых и мог встречаться с Ольгой только на светских раутах, на прогулках или на тайных свиданиях. Девушка не смирилась со своей участью: за ее внешней хрупкостью скрывался твердый характер. Вот как описывает дальнейшие события в своем дневнике Анна Оленина, видимо, знавшая о них от самой героини или ее родных: “Ольга Строганова закончила свою карьеру. После того, как она проделала с графом Ферзеном (самым большим в своем роде шалопаем) все, что только можно вообразить, после того, как она вступила с ним в тайную переписку и имела такие же тайные встречи, она приняла решение и дала себя похитить 1 июля. Она была готова совершить этот немыслимый шаг еще несколько месяцев назад.
Каждый раз, как она ездила со своими сестрами верхом и пускала лошадь галопом, она бросала на землю записочку, которую поднимал ее молодчик. Наконец, отъезд в деревню Городня был решен. Ольга пишет ему записку, в которой говорит: “Замужество или смерть”. Вскоре все готово. Вечером она притворяется, что у нее болит голова: у нее возбужденный вид, она просит разрешения удалиться; выходит в сад, там ее ожидает один из заговорщиков, Бреверн, который отвозит ее к Черной Речке, там они пересекают озеро и, поскольку они очень спешат, Бреверн торопливо усаживает ее в экипаж, где находится Ферзен. Они отъезжают и направляются в Тайцы. Там их ожидают свидетели. Но священник соглашается их обвенчать лишь при условии, что ему будет заплачено пять тысяч и гарантирована тысяча рублей ежегодно. В 5 часов утра они обвенчаны, и Ольга едет ночевать с ним в Тайцы, где ее ждет модистка, чтобы ей прислуживать. Свидетели были Бреверн, Соломирский-старший и Ланской.
Горничная Ольги, поджидая ее, уснула. Наконец, она просыпается и слышит, что все вокруг нее спит. Она входит в комнату и не находит ее. Вот так ее “побег” был обнаружен. Утром принуждены были сказать об этом графине. Бедная мать ее тут же простила, но вернулись они только под вечер. Утром Ольга успела еще сходить с ним на маневры. Ай да баба!
Приехал Император. Думали, что он простит виновных. Он же, напротив, велел их судить. Ферзена отправили в какой-то гарнизон, свидетели за подпись ложных документов были переведены в армию. Ольга последовала за мужем. Она не чувствует никакого раскаяния...”[1, стр. 130-131].
Любопытно, что участники похищения: ротмистр Кавалергардского полка А.П. Ланской (1800-1844), офицер Гусарского полка П.Д. Соломирский (1801-1861) и штаб-ротмистр Конного полка А.И. Бреверн - вероятно, были знакомыми Пушкина. Между семьями Ланских и Пушкиных позднее возникли родственные связи: дочь А.П. Ланского Софья Александровна в 1858 г. вышла замуж за сына А.С. Пушкина Александра Александровича.
Публикуя дневник А.А. Олениной, ее внучка О.Н. Оом добавила в примечании интересные подробности о том, что графиня С.В. Строганова, стремясь избежать огласки происшествия, написала письмо командиру Кавалергардского полка графу Апраксину о своем согласии на брак Ольги, а ей отправила записку: “Прощаю, благословляю, ожидаю”.
Такое поведение Софьи Владимировны, которая сразу простила любимой дочери проступок, вполне соответствует ее характеру. С.В. Строганова была женщиной деловой, властной, но одновременно умной, образованной, серьезно интересовалась литературой и искусством, занималась переводами. Известен ее вклад в развитие Пермского края, культурную жизнь и просвещение (в том числе крепостных людей). Ее дом на Невском проспекте (№ 17 в современной нумерации - прим. автора) посещали представители высшей знати, художники, музыканты, литераторы. Предположительно, заходил туда и А.С. Пушкин.
Дальнейшая судьба Ольги Строгановой-Ферзен не была безоблачной. Ее супругу довелось переменить в 1829-1830 гг. несколько мест службы: Свеаборгский батальон, Киевский гусарский полк, Кирасирский Ее Величества полк. Вернувшись после подавления польского мятежа в 1830 г. в Кавалергардский полк, П.К. Ферзен прослужил до 1833 г. и вышел в отставку по состоянию здоровья. В семье Ферзенов родилось двое детей: Павел (в 1830 г.) и Софья (в 1832 г.). Про них известно, что П.П. Ферзен был женат на графине Н.И. Толстой, а С.П. Ферзен в замужестве носила фамилию Плещеева. В 1836 г. Павел Карлович поступил на гражданскую службу и сделал блестящую карьеру: был чиновником по особым поручениям при министре императорского двора, потом управляющим егермейстерской частью, обер-егермейстером. Репутация его в свете в корне изменилась. А.И. Тургенев упоминает его в своем дневнике среди участников завтрака в трактире Демута 24 декабря 1836 г. в обществе А.С. Пушкина, В.А. Жуковского и других известных людей.
Семья Ферзенов поддерживала дружеские отношения во многими знаменитостями. Среди них был замечательный художник К.П. Брюллов, немало произведений которого попало в коллекцию супругов. В 1834 г. Брюллов написал акварелью портрет П.К. Ферзена, а в 1835 г. - “Портрет графини О.П. Ферзен на ослике”, где эта очаровательная женщина изображена, скорее всего, на пути в горный монастырь - в руках у нее молитвенник и четки. Чувствуется большая симпатия художника к своей модели. В архиве Брюлловых сохранилось письмо Ольги Павловны, отправленное в марте 1835 г. из Неаполя. Узнав, что художник собирается в большое путешествие на Восток, она писала: “...Мы надеемся и, верно, не тщетно, что вы приедете с нами проститься, имея намерение предпринять столь долгое путешествие. Приездом вашим докажете, что мои просьбы всемогущи над вами, в чем вы меня столь приятно уверяли... Мы ждем вас с нетерпением и надеемся, что вы согласитесь посвятить три или четыре дня вашим старым приятелям...” [3]. Близ Неаполя, вероятнее всего, и была написана акварель, которая в настоящее время хранится в Государственном Русском музее. Любопытно, что на дальнем плане справа внизу изображен долговязый белокурый мужчина на ослике, поразительно похожий на Павла Карловича Ферзена. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить изображение с акварельным портретом 1834 г.: прическа мужчины, цвет волос, склад фигуры, покрой одежды, очертания лба, подбородка, носа (с учетом более низкого наклона головы) - все это практически совпадает. Можно считать, что имеется еще один портрет П.К. Ферзена кисти Брюллова - миниатюрный (портрет атрибутирован в Отделе рисунка ГРМ).
Счастливая семейная жизнь супругов Ферзенов была прервана в 1837 г. ранней смертью Ольги Павловны. Незадолго до этого ее великолепный портрет написал К.П. Брюллов, оставляя скорбящему мужу живую память о любимой жене. Павел Карлович вторично женился лишь через много лет на Елизавете Федоровне фон Раух, от которой имел также двоих детей - Александру (1856 г.р.) и Николая (1858 г.р.). Разница в возрасте между детьми от первого и второго браков составила по 26 лет. Карьера графа Ферзена оборвалась, когда ему было уже 70 лет, из-за того, что однажды на царской охоте он неосторожным выстрелом случайно убил одного из участников. Было проведено служебное расследование, в результате которого графа отправили на пенсию. Надолго пережив друзей своей молодости, он скончался в возрасте 84 лет в собственном имении в Лифляндии.
Так сложилась судьба графини Ольги Павловны Ферзен, урожденной Строгановой, внучки княгини Н.П. Голицыной. О нашумевшей когда-то ее истории сегодня напоминают нам опубликованный дневник A.А. Олениной и великолепные портреты кисти Карла Брюллова, которыми можно полюбоваться в Третьяковской галерее и в Русском музее.

Литература

1. Оленина А.А. Дневник. Воспоминания. - Спб.: “Академический проект”, 1999.
2. Егорова Е.Н. “Я вас любил...” Пушкин в доме Олениных. - М.: ИПО Профиздат, 1999.
3. Карл Брюллов. Альбом репродукций. - Спб.: ГРМ, 1999.
4. Е. Кончин. “Зачем твой дивный карандаш...” - М.: Мусагет, 1998.
5. Строгановы и Пермский край . Материалы научной конференции 4-6 декабря 1992 г. - Пермь, 1992.
6. Строгановский дворец. - Спб.: ГРМ, 1996.
7. Черейский Л.А. Пушкин и его окружение. - Л.: Наука, 1975.